Парижское таро

Томас ретировался, уверяя консьержку, что просто в восторге от ее методов уборки и просит принять выражения почтения и восхищения ее талантами. После чего мы целую неделю спотыкались о демонстративно растраченные по всей лестнице ведра, сунутые между поручнями щетки и прочее снаряжение мадам Аззолины.

Ксавье уходил по утрам в столярную мастерскую, Михал – в Бобур. Томас помогал мне с покупками и готовкой.

– Чеснок мелко порезать, почистить две луковицы, – диктовал он, глядя в кулинарную книгу.

– Какие скучные все эти рецепты, – вздыхала я, помешивая в кастрюле бульон с сыром и вымоченными в белом вине грибами.

– Вовсе нет. – Томасу нравилось замешивать тесто для пиццы. Он лепил человечков и украшал их ломтиками помидора. – Лук, например, – мистическое растение. Подумай о тех, кто исповедует святой лук, их в Париже четыре тысячи. Основателю секты было видение бессмертной природы лука. Если каждый год подрезать зеленые отростки, жизнь лука будет вечной. То же самое произошло бы и с мужчинами, согласись они кастрировать себя, вместо того чтобы зря расходовать жизненную субстанцию. Несложная хирургическая операция, в результате которой происходит спиритуализация сперматозоидов, а кастрат обретает вечную жизнь по образу и подобию с отрезанными перьями лука. Если, конечно, он обратится в луковую религию. Какая простая и гениальная аналогия! У тебя красивые руки, Шарлотта, передай их красоту супу.

– Приготовить из них бульон? – Я бросила в кастрюлю порезанную петрушку.

– Это метафора. Красивый бульон – это вкусный бульон, красота твоих тонких рук должна алхимическим образом превратиться в аромат прозрачного супа. Можно попробовать? – Томас взял у меня нож. Положил в рот кончики моих пальцев. – Лук, петрушка, – сцеловывал он остатки фарша. – О, вот твой вкус, под ногтем.

Суп закипел, и, пытаясь его спасти, я вырвала руку. Томас старательно вытер залитую плиту.

Закурлыкал звонок.

– Wer ist das? [30]– крикнул он, выжимая полотенце.

И смутился:

– Что я несу… Кто там? – повторил он по-французски.

Потеряв терпение, человек на лестничной клетке пнул ногой державшуюся на честном слове дверь. Томас пошел открывать.

– Ногами обязательно? Дверь выбьешь.

Михал не обращал на него внимания. Он бросился к подиуму и извлек из-под пледов тетрадь:

– Есть! Не пропала. – Тут он вспомнил о Томасе. – Я ключ потерял, думал, вы не слышите. Простите. – Он завернулся в одеяло с головой и замер. Мы с Томасом пообедали, а он продолжал сидеть неподвижно.

– Что с ним, он спит? – спросила я шепотом.

Томаса странное поведение Михала не беспокоило.

– Не мешай ему, он тренируется в могилу. Займемся лучше твоими картами. Фокусник, Смерть и Дурак. Ты удивлялась, почему ни в одной книге о таро об этом не говорится. Вероятно, потому, что эта деталь практически незаметна. Она окажется важной, если мы обратимся к довольно древней традиции, в которой повторяется этот мотив.

Смерть хромает – ничего удивительного, ведь скелет легко рассыпается на части и теряет кости. Но почему хромают на правую ногу Фокусник и Дурак? Первая и последняя карты. Начало и конец, но чего именно? Чего-то, случившегося в начале, чей конец будет в конце. Думаешь, ерунда? – Томас перестал грызть ручку. – Я объясняю самыми простыми словами. Тринадцатая карта – решение загадки. Случайно это совпадает с ее значением в таро: выход из сложной ситуации, разгадка тайны. Смерть попирает ногой голову Королевы. Тебе эта картинка ничего не напоминает?

И вражду положу между тобой и между женою,
и между семенем твоим и между семенем ее;
оно будет поражать тебя в голову,
а ты будешь жалить его в пяту.

С того момента, как Ева вкусила яблоко, мы обречены на смерть. Смерть – последствие греха, на роде человеческом лежит печать зла, он искалеченный, хромой. Несмотря на это увечье, он пытается удержать равновесие и избежать новых падений на пути к совершенству. Другая версия того же самого увечья, хромоты на правую ногу, содержится в апокрифах богомилов девятого века: Дьявол вылепил человека из глины, но неудачно. Через правую стопу в землю стекала жизненная энергия человека.

Есть такая еврейская книга, Сефер га-Зогар, главный текст каббалы, основа буквенно-численных комбинаций. Если каждой карте таро соответствует буква еврейского алфавита, то буква «алеф» – это Фокусник, «мем» – Смерть, «шин» – Дурак, так написано в Сефер га-Зогар. Буквы еврейского алфавита делятся на десять одинарных, семь двойных и три «материнские». К какой из этих трех групп относятся «алеф», «мем», «шин»? Это «материнские» буквы… Можно найти и другие связи между Фокусником, Дураком и Смертью. Так, у Дурака есть имя, но нет числа. Смерть обозначена числом тринадцать, но не имеет имени, вместо него черный прямоугольник.

В старинных таро только две карты назывались по-арабски: «Пагад», то есть «Хозяин счастья», другими словами, Фокусник, – и «мат», что означает «смерть».