Парк 300

   Герман Прилуцкий остановился в отеле "Регент-Берлин". Несколько часов назад его рейсовый самолёт сделал посадку в аэропорту Тегель. Командировка в сердце Германии не носила вынужденный характер, скорее Германом двигали мотивы, которые кроме как детективными и не назовёшь. Им овладело жгучее желание: узнать как можно больше о приёмной дочери Елены Андо, которая должна жить в Берлине. Из номера Герман позвонил в посольство ОФ в Германии и запросил информацию о Рауше Нордфильштейне. Через час ему перезвонили и доложили, что в данный момент Рауш работает в компании "Аксель Шпрингер АГ", занимающейся выпуском печатной продукции. Следующий звонок Геры был адресован кадровому агентству компании. Там ему вежливо объяснили, что человек, которым интересуется Гера, в данный момент командирован и вернётся послезавтра. Ничего не оставалось, кроме ожидания и убийства времени, которого в последние годы у Германа Прилуцкого оказывалось не слишком много. Вечер Герман провёл за просмотров ТВ. Снова транслировали новости, сводки с фронта. Конфликт Ирана и Ирака разгорался с удвоенной силой, Китай заявил о немедленной мобилизации своей армии, часть которой вторгнется на территорию Ирака с целью отбить всё желание американской верхушки продолжать войну. Япония отреагировала незамедлительно, решив убить двух зайцев. Флот и воздушные силы страны восходящего солнца отправился в сторону боевых действий. Герман озадаченно покачал головой. Вот уже десять лет, как его страна совершенно независима от мира, производит свою продукцию, никому не потакает, никого не слушает. Без малого за десять лет военный потенциал Объединенной Федерации вырос, обзавёлся адским арсеналом, способным уничтожать миллионы. Герман переключил канал, шёл фильм. Старый, американский, про двух фокусников, которые не могли поделить славу. В итоге один погибает от руки другого. Киноиндустрия в последние годы испортилась, стала путём наживы и развлечения. Эстетика кинематографа утратила смысл. Герман не следил за кинофестивалями, но знал разницу между Ноланом и Бэйем. На электронных часах сменились зеленые цифры. Одиннадцать. Герман решил прогуляться. Не так часто ему доводиться дышать воздухом ночного Берлина. Перед выходом Гера открыл портсигар, в котором ровным рядком были уложены капсулы с розовой жидкостью. Фармокозин, обезболивающее, антистрессовое, успокоительное лекарство. Гера подсел на него в Далвазе, когда на его глазах вырезали аулы беззащитных людей. Он сам убивал по приказу, слишком безжалостно для человека, но в его случае справедливо. Прилуцкий вколол себе дозу душеспасительного препарата, набросил чёрный, кожаный плащ с подкладкой. В нём он походил на офицера Гестапо, холодного и дотошного вояку. Ночной Берлин, как и любой другой мегаполис, кишел разношёрстными людьми. Несколько раз Герман откровенно удивился, когда увидел парней и девушек с металлическими конечностями. Фрики, отбросы, а может люди нового времени? В любом случае их вызывающая внешность отпугивала, вызывала презрение. Герман понимал, что на самом деле не так далёк от этих уродцев, но не собирался признаваться в этом даже самому себе. Гера завернул в бар, название которого ему сразу не поддалось. Офицер объединенной армии знал несколько языков, но почему-то именно немецкий решил в своё время изучать хуже всех остальных. Сейчас Гера немного жалел об этом, но заказать кружку тёмного баварского пива у него получилось без проблем. Официантка, рыжая узколицая девушка с изумительной фигурой подмигнула суровому Герману. В течение вечера она несколько раз улыбнулась понравившемуся мужчине и в час ночи спросила на родном языке со странным северным акцентом имя красавчика. В баре было тихо, поэтому Герман не только расслышал вопрос, но и понял его. После короткого разговора Гера провожал рыжую красотку до дома, слушал её истории о жизни, мечтах и вкусах, послушно кивал и часто вставлял умные фразы на немецком, выуженные когда-то у Ремарка и Фейхтвангера. Полчаса прогулки закончились постелью. Бурный многократный секс, о котором Герман мог раньше только мечтать, затуманил его разум, ему на миг показалось, что он влюбился. Кожа, грубая, как наждачка, совсем не мешала Лисе, так её звали. В мыслях Герман только хмыкнул, подумав о шутках судьбы или родителей. В пять утра Герман собрал вещи и покинул однокомнатную квартирку в спальном районе Берлина. Решил пройтись, подышать морозным, чистым воздухом, а потом, когда устанет или заблудится, взять такси. Ночь в Берлине, которую он не скоро ещё забудет, уже терзала душу Германа. Волчье в нём уходило куда-то назад, в эмоциональный багаж, по крайней мере сейчас, пока он счастлив и воодушевлён. Тёмный Берлин остудил его чувства металлическими звуками. Кто-то стучит по батареям, а может, дубасит по чьей-нибудь машине железной битой. Но нет, звуки напоминали шаги. Герман оказался запертым между домов. Сзади показались силуэты нескольких людей. Они уставились на Геру, чего-то ожидая. Герман ускорил шаг, но нарвался на мощный удар в челюсть, от силы которого почти потерял сознание, но удержался в реальности, упав на мокрый асфальт. Челюсть чудом осталась на месте, но пары зубов он точно не досчитается. Гера поднял голову и тут же ощутил острую боль в животе - чей-то сапог врезался в его плоть. Нападавших было несколько. Трое подошли сзади. Ещё парочка продолжала избивать Геру, который не мог подняться на ноги, но каждый раз искал удачный момент, чтобы дотянуться до внутреннего кармана плаща. Наконец ему удалось. Парни и одна девушка, напичканные всякими железками, смеялись, считая, что дело сделано, сейчас клиент отрубится, и его можно будет свободно обобрать. Герман открыл свой портсигар, заблестели капсулы с розовым. Ногтём он открепил вкладку с фармокозином, открылось второе дно портсигара. Там чернело пять капсул нейромина. Судоражно Герман выцарапал одну и торопливо вколол в вену. Один из железяк заметил движения жертвы, и очередной раз зарядил носком сапога в грудь Германа, но потенциальная жертва в этот раз не издал и звука. Его тело начинало опасную работу. Заходили желваки, менялась форма зрачков. Мгновенно прибавилась мышечная масса: в плечах, бицепсах, ногах. Герман вскочил на четвереньки и шмыгнул в проём между домами.