Парк-авеню, 79 (ЛП)

– Спасибо, лейтенант.

Мэри села, непринужденно положив ногу на ногу, и инспектор заметил тонкую, изящно выточенную щиколотку.

– Какую работу вы хотели бы найти, мисс Флад? Мы постараемся помочь вам в трудоустройстве.

Девушка лукаво повела глазами:

– А что вы можете предложить?

– Ну, например, место официантки в ресторане или продавщицы.

– И сколько за это платят?

– Двенадцать-пятнадцать долларов в неделю.

Мэри сухо поджала губы:

– Спасибо. Нет.

Инспектор раздраженно развел руками:

– Чем вам не нравятся мои предложения?

Девушка посмотрела в его насупленное лицо и снова улыбнулась:

– Ну, как вы не понимаете: этого не хватит, чтобы заплатить за жилье. А на что прикажете есть, пить? Одеваться? Нет, мне нужна работа, где хорошо платят.

Он язвительно заметил:

– Да, но если не жить в «Асторе», можно обойтись небольшими деньгами. Хотя бы пока.

– А мне там нравится. В «Асторе». Я и так всю жизнь ошивалась в трущобах. Больше не хочу. Хватит.

– Каким же образом вы рассчитываете зарабатывать столько, чтобы жить по вашим запросам?

Мэри не ответила.

Инспектор повысил голос:

– Пойдете на панель?

Девушка посмотрела ему в лицо широко открытыми наивными глазами, в глубине которых блестела явная насмешка:

– Неужели там много платят?

Голос инспектора зазвенел металлом:

– С таким отношением к жизни вы попадете в беду. В настоящую беду. Женская тюрьма сильно отличается от колонии для несовершеннолетних. Я надеюсь, вам это известно.

– Напрасно вы говорите мне все это, лейтенант. Я ничего плохого не сделала – еще не сделала.

Он встал.

– Постарайтесь и впредь не делать ничего такого, о чем придется жалеть.

Инспектор пододвинул ей карточку и протянул ручку:

– Распишитесь.

Мэри, не глядя, черкнула пером по бумаге.

– Вы можете быть свободны, мисс Флад. Но не забудьте то, что я вам сказал.

Девушка встала, накинула пальто и, покачиваясь на высоких каблуках, пошла к двери. Уже открыв ее, она оглянулась. Яркие губы растянула дразнящая улыбка:

– Спасибо за участие, лейтенант.

Он ответил хмурым взглядом, а Мария, как ни в чем не бывало, проворковала:

– Я постараюсь не забыть ваши слова.

– Это намерение похвально. Кстати, я не лейтенант.

Мария обвела комнату рассеянным взглядом, потом перевела его на инспектора и томно прошептала:

– Лейтенант, почему бы вам не зайти ко мне как-нибудь вечерком, а? Поболтаем часок-другой.

Он вспыхнул, хотел поставить на место нахалку, но не нашел ни одного подходящего слова, да так и замер с открытым ртом.

Девушка одарила его лучезарной улыбкой:

– Вы ведь знаете, где я остановилась, лейтенант. Комната двенадцать ноль четыре.

Прежде, чем инспектор успел хоть что-то сообразить, Мэри скрылась за дверью. Несколько минут он задумчиво смотрел на то место, где стояла девушка, потом что-то быстро написал в карточке и потянулся к телефону.

– Позовите Джокера Мартина.

– Алло, Джокер, это ты?

В трубке хмыкнули.

– Мартин, с тобой говорит Иган из участка на 54-ой улице. Пташка, которую ты искал, только что прилетала ко мне... Да... Она самая, только называет себя не Марией, а Мэри... Говорю, она... По-твоему, я слепой? Волосы, фигурка... Девочка с перцем. Ничего не боится... Спасибо, Джокер... Рад был тебе помочь.

4

Джокер Мартин откинулся на спинку стула и с удовольствием закурил. У него были причины гордиться собой. Еще полтора года назад он понял, что рано или поздно придется вступать в синдикат. Вескими аргументами в пользу такого решения явились участившиеся убийства людей, работавших в том же бизнесе, что и Джокер.

Мартину вспомнился день, когда в его кабинет с яростной бранью ворвался Майк Рафферти – Железный Майк.

– Этот сопляк совсем обнаглел!

– Какой сопляк?

– Кейн. Френк Кейн. Собрал нас в отеле, якобы для какого-то совещания, и заявил, что отныне все будут работать только на своей территории. Видите ли, он запрещает нарушать какие-то там границы! Выскочка! Гнида!

Мартин напряг память:

– Слушай, о ком ты говоришь? Это тот парень, который был шестеркой у Фенелли? Кем тогда вошел в дело Шелковый? Главным исполнителем?

– Нет. Все подмял под себя Кейн. Когда я это понял, сразу вышел из игры. Не хватало, чтобы сопливые придурки указывали мне, что и как делать.

– А остальные?

– Трусливые ублюдки! Испугались... Задницу готовы ему лизать.

Джокер нерешительно спросил:

– Майк, может, и тебе не стоило уходить?

– Черта с два! Да лучше я буду жариться в аду, чем позволю кому-то распоряжаться собой.

– Хорошо-хорошо, Майк. Не кипятись.

– Черт с ними. Я уже успокоился. Сейчас пойду домой, а после обеда встретимся – надо кое-что обсудить.

Железный Майк повернулся и, грозно ступая, вышел.

Подождав, пока за ним закрылась дверь. Джокер потянулся к телефону, но не успел раскрыть рот, как за окном прозвучал негромкий хлопок. Мартин швырнул трубку и подбежал к окну.

На улице перед клубом быстро собралась толпа. Люди обступили неестественно раскинувшегося на грязном асфальте человека. Лицо лежащего закрывали чьи-то ноги, сумки, пальто, так что Джокеру был виден лишь быстро продвигавшийся к водостоку ручеек темной крови.