Парк юрского периода

Элли раздумывала над этой странной загадкой. Как можно объяснить подобную периодичность отравлений? Осмотревшись вокруг повнимательнее, девушка показала рукой на какие-то растения и спросила:

– Видите вон те низкорослые, хрупкие с виду кустарники?

– Индейская сирень? Да, мы знаем, что она ядовита. Животные ее не едят, – сказал Хардинг.

– Вы уверены?

– Да, конечно. Мы следим за ними через видеокамеры, и я даже проверял состав экскрементов – чтобы убедиться наверняка. Стегозавры никогда не трогают кусты сирени.

Melia azedarach, которую еще называют китайской ягодой или индейской сиренью, – очень ядовитое растение, в нем содержится несколько токсичных алкалоидов. Китайцы используют это растение для того, чтобы травить рыбу.

– Они не едят эту сирень, – повторил ветеринар.

– Вот что интересно, – сказала Элли. – У этого животного имеются все признаки отравления токсинами Melia azedarach: заторможенность, микровезикулы на слизистых оболочках, расширение зрачка… – Девушка-ботаник направилась к кустарникам и наклонилась, чтобы получше рассмотреть растения. Через некоторое время она сказала: – Вы не ошиблись, растения совершенно целы. Никаких признаков того, что их объедали животные.

– И не забывайте про шестинедельную периодичность отравлений, – напомнил ветеринар.

– Как часто стегозавры приходят на этот луг?

– Примерно раз в неделю, – сказал Хардинг. – Стегги медленно обходят кругами всю свою территорию, по пути объедая растения. Полный круг они делают примерно за неделю.

– Но болеют они через каждые шесть недель?

– Да.

– Мне скучно… – пожаловалась Лекс.

– Тс-с-с!.. Тихо! Доктор Саттлер старается разгадать научную загадку, – сказал Тим.

– Правда, пока безуспешно, – откликнулась Элли и пошла по лугу дальше.

А Лекс у нее за спиной жалобно спросила:

– Никто не хочет поиграть со мной в мяч?

Элли внимательно всматривалась в землю. Поле во многих местах было каменистым. Где-то слева журчал ручеек. Кое-где между камнями валялись осыпавшиеся ягоды. Может быть, животные поедают ягоды и травятся ими? Но это явная несуразица – ягоды индейской сирени ужасно горькие на вкус, животные не станут их есть.

– Ну что, нашла что-нибудь? – спросил Грант, догоняя Элли.

Девушка вздохнула:

– Одни только камни. Наверное, где-то поблизости отсюда есть пляж – смотри, какие они все гладкие и округлые. И лежат такими интересными маленькими кучками…

– Интересные маленькие кучки? – переспросил Грант.

– Да, везде, по всему лугу. Вот, посмотри – одна прямо перед тобой, – Элли показала где.

И только сейчас поняла, на что она смотрит. Да, камни были округлые и гладкие, но только океан тут был совсем ни при чем. Ровно обкатанные голыши лежали одинаковыми небольшими кучками, как будто кто-то их так уложил.

Это были кучки желудочных камней.

Многие птицы и крокодилы заглатывают небольшие камешки, которые собираются в особом отделе их пищеварительного тракта – в так называемом «втором желудке». При сокращении мускулистой стенки этого «второго желудка» камни помогают раздробить твердую растительную пищу, прежде чем она попадет в основной желудок животного, и таким образом способствуют улучшению пищеварения. Некоторые ученые полагают, что динозавры тоже заглатывали «желудочные» камни. Дело в том, что зубы у травоядных динозавров слишком мелкие и слабо развитые и плохо приспособлены для пережевывания жесткой травы. Поэтому считается, что динозавры просто заглатывали сорванную траву целиком, а потом, уже внутри пищеварительного тракта, жесткие травянистые волокна перемалывались с помощью желудочных камней. Возле некоторых скелетов травоядных динозавров, примерно в области желудка, иногда находят кучки небольших камней. Но раньше эту гипотезу никак невозможно было проверить, и вот теперь…

– Это желудочные камни, – сказал Грант.

– Я тоже так думаю… Они заглатывают эти камни, а через несколько недель камни стираются, становятся гладкими – и стегозавры отрыгивают их, оставляя эти интересные маленькие кучки, а потом заглатывают новую порцию камней. А когда они собирают новые камешки, вместе с камнями заглатывают и ядовитые ягоды… И заболевают.

– Черт возьми, ты наверняка права, – сказал Грант.

Алан снова посмотрел на кучку гладких камешков и разгреб камни рукой – без какой-нибудь определенной цели, просто по давней привычке палеонтолога.

И вдруг он замер.

– Элли, ты только посмотри!

– А ну, отбей вот этот, малышка! Прямо в перчатку! – Лекс восторженно взвизгнула, и Дженнаро бросил ей мяч.

Девочка отбила мячик с такой силой, что у Дженнаро на мгновение онемела рука, когда он поймал мяч.

– Эй, полегче! Я же без перчатки!

– Слабак! – с пренебрежением бросила Лекс.

Раздосадованный Дженнаро изо всех сил запустил в нее мячом и услышал громкое «Чвак!» – мяч ударился о кожаную перчатку.

– Ну, вот, это больше похоже на настоящий бросок, – снисходительно похвалила девчонка.

Дженнаро стоял возле больного стегозавра, играл в мяч с девочкой и одновременно разговаривал с Яном Малкольмом:

– А этот больной динозавр – он тоже вписывается в вашу теорию?