Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

Толстяк лениво покосился на разъяренного бородача. Он-то не волновался и не нервничал. Случившееся работало на него. Как раз то, что нужно. Если бы вся эта дерьмовая суматоха продлилась еще пять минут, ему вполне бы удалось завершить задуманное. Пять минут. Лишь бы Хаммонд — жирный индюк! — не догадался послать туда людей еще пару минуток!

— Деннис! Я же говорил! Замки на дверцы!!! Почему их нет, а? Это, между прочим, твоя обязанность!

«Конечно, — зло усмехнулся толстяк. — Моя обязанность! Хрена лысого. Нашел козла отпущения. Моя обязанность! Следить за всем этим говенным парком — моя обязанность, программировать работу агрегатов — тоже моя обязанность. И безопасность, и техника, и коммуникации. Весь этот парк — одна огромная моя обязанность! Черта с два! Пусть катится к такой-то матери! Похоже, этот урод возомнил, что я за его ср…е восемь тысяч долларов начну творить чудеса — ходить по воде и кормить пятью хлебами целую армию туристов! Ублюдок. Старый, толстый, вонючий, дерьмовый ублюдок!».

Деннис дернул безразмерным плечом, отчего складки жира на его груди заколыхались океанской волной.

— Завтра, — коротко отрубил он. — Я все сделаю завтра.

— Сегодня, черт тебя побери! — еще громче заорал Хаммонд, пунцовея. На шее у него, маленькой, почти отсутствующей, начала пульсировать голубая вена. — Сегодня! Я не хочу, чтобы любой кретин, как только ему взбредет в голову, выскакивал из этих дерьмовых машин и мчался в лес, словно ему мазнули скипидаром ниже спины! А если бы это случилось в зоне Тираннозавра?!

— Брось, Джон, — угрюмо пробормотал Сол. — Этот парень не хуже нас с тобой понимает, куда можно лезть, а куда нет. Он — палеонтолог, и башка у него работает. А зона Трицератопсов безопасна, ты ведь знаешь. Им ничего не грозит. Все нормально. Отправь туда человека и успокойся.

Хаммонд несколько секунд тяжело смотрел на Броуфстайна, а затем вздохнул и покачал головой.

— Мне бы твою уверенность, Сол. Мне бы твою уверенность. Ну ладно. Арни, пошли туда человека. Пожалуй, Хадлинга. Он наблюдает за этой зоной.

— Хорошо, мистер Хаммонд.

Кеймен звонкой дробью выбил команду на клавиатуре главного компьютера. Где-то в недрах этого массивного бункера на мониторе загорелась нужная надпись, и человек, которого звали Хадлингом, заторопился наверх, к стоянке служебных машин.

А Деннис Хоупер вывел новый файл, раскрыл его и, отметив курсором нужный ему объект, принялся за очередную команду. Объект этот был обозначен в банке данных как «Хранилище эмбрионов».

* * *

Алан прорывался сквозь шипастые кусты и густые заросли Беннетитеса с редкой отвагой, которая овладевает солдатом, бросающимся на колючую проволоку. Он раздвигал их руками и нырял в образовавшиеся просветы, ругаясь сквозь зубы, когда на коже появлялись особенно болезненные ссадины и кровоточащие царапины. Длинный острый шип, зацепившись за рубашку, с хрустом порвал рукав на локте мелким треугольничком. В вязкой звенящей тишине Алан слышал громкие хрипы и торопился на звук, сам, в общем-то, еще не до конца понимая, зачем он это делает. Высохшая хвоя хрустела под подошвами его высоких ботинок, шуршали ветви папоротников. В обманчивом полумраке стоны животного, которое он заметил в свете фар перед поворотом, казались гортанными выдохами бродящего впотьмах призрака. Грант прибавлял шагу, подгоняемый жалостью и — чего скрывать — профессиональным любопытством. Сзади, за спиной, внезапно затрещало, захрустело, зашелестело на тысячи различных оттенков. Завопила, пронзительно и тошно, какая-то птица, и Грант вдруг отчетливо осознал, что он один, вечером, в первобытном лесу. В настоящих первобытных джунглях.

«Велоцираптор, — почему-то подумалось ему. — Они охотятся стаями. А что, если где-нибудь сломалось заграждение и эти твари уже поджидают меня впереди? Стаей. Опасной, подвижной, этакой чертовски сообразительной стайкой, которая вовсе не прочь закусить раззявой-палеонтологом. Скромный ужин на две персоны».

По спине волной пробежали мурашки, но Грант тут же осадил себя. Он сказал себе, что все нормально, ограждение цело, а Рапторы спят преспокойно в своем уютном загончике, поужинав услужливо подсунутой Хаммондом коровенкой. Ему полегчало, но ненамного. Все равно было тревожно. Или даже страшно. Первобытный лес — это не Диснейленд, что ни говори. Тут нет здоровенных Микки Маусов, Плуто и Дональдов, зато бродят вполне реальные Ти-рексы, способные одним укусом оставить от человека лишь носки и ботинки.

Раздвинув очередную поросль, Грант выбрался на широкую лужайку, густо заросшую странной блеклой травой, ядовито-желтыми цветами, различимыми даже в этом сером, липком, уродливом вечернем свете. Он провалился ногой в глубокую, старательно-предательски скрытую травой канаву, едва не сломав себе лодыжку, выругался смачно, от всей души, и только после этого огляделся.