ПАРК ПОБЕДЫ. Роман в рассказах

Светка его держит немножко за ребёнка. Всё ей как бы нравится, но посмеивается над его взглядами на маршрутки. Потом всё Эльвире рассказывает и передразнивает его: «Какх это мошет пыт?!.. Пэрэтат дэньги к фотителйу… Это отшэн лйупэсно… Утивитэльно, што это рапотайэт, и никто нйэт пэрйот дэньги тла сэбйа… Утивитэльно, што ты полутшишь статшу!.. Какх это мошет пыт?..»

И они вместе смеются на работе. А Эльвира потом всё Петрову рассказывает, во всех оттенках и выражениях. Так он и идёт у неё – Светкин австрийский муж, без имени. А так он Эдик.

Ну, хороший человек, что тут скажешь? Душевный. Петров так и говорит. Австриец, конечно. Но он не то, чтобы австриец, а словак или как бы словенец, по фамилии Подховник. Как-то так.

Петров уже покурил, вышел в прихожую. Эльвира всё ему про австрийского мужа, а сама надевает пальто и застёгивает сапоги на молнию, осторожно так застёгивает, чтоб чулки не повредить, или колготки. Для Петрова она надевает чулки, а так ходит в колготках, потому что в чулках очень холодно.

Вышли наконец, спустились на лифте вниз, а когда шли к машине, перед ними пробежала тёмно-серая крыса. Выбежала, наверное, из подвала и метнулась куда-то к дороге. Почти под ногами, но чуть дальше вперёд.

– Да они постоянно тут бегают, – безразлично говорит Эльвира. Идёт, нажимает на кнопку брелка, чтобы снять машину с сигнализации. Видно, что уже привыкла она к крысам.

– Впервые вижу здесь крысу, – говорит Петров.

Он впервые увидел здесь крысу, а раньше не обращал внимания. Раньше он видел крыс только в своём Воронеже. В питерской квартире у него был только таракан, потому что у него везде лежат крошки.

Но он слышал, что в Питере много крыс, и что они живут в подвалах и канализациях, насыщая своим присутствием весь подземный Петербург снизу до верху, включая метро, линии подземных коммуникаций, межквартирные перекрытия, чердаки и мансарды. А тараканы, по сообщениям прессы, из Питера ушли, но у Петрова пока один остаётся. Петров его не убивает – всё ж живая душа.

Почти ручной таракан у него, Петров с ним даже разговаривает. И один, что интересно. Или Петров так думает, что один – они же одинаковые все. Рыжий как бы таракан, прусский. Может быть, их несколько похожих, прусских.

Сели в машину, окна запотевшие. Эльвира прогрела мотор, включила печку и дворники. Едут. Сначала Ваню нужно забрать от мамы, а ему это бабушка. Но она ещё не старенькая, без платка. Она живёт недалеко, тоже в этом районе, через несколько высотных домов, как бы девятиэтажек, но с большим количеством этажей, примерно – четырнадцать этажей.

Когда подъехали, бабушка уже стояла с Ваней у своей парадной и силилась разглядеть Петрова через оконное стекло машины. Ваня ей прожужжал все уши про Женю, и она хотела посмотреть, что за Женя.

А Петров опустил стекло и закурил сигарету. Пусть, типа, смотрит, если хочет посмотреть. Но тогда она отвернулась.

9

Люди так живут, что ставят современного писателя в неудобное положение, или в тупик. Совершенно ничего с ними не происходит. Работа – дом, работа – дом. А событий нет. Вот и сейчас, Петров едет на работу. Проехал с Эльвирой одну станцию, вышел на Василеостровской. Поднимается уже на эскалаторе.

Когда он от Эльвиры, ему приходится раньше прибывать на работу, чем нужно. Всего одна станция метро, и от неё пройти пешком квартала три-четыре, или больше. На полчаса примерно раньше получается. Если Эльвира на свою работу сильно опаздывает, то меньше, но у неё особенно не опоздаешь – могут уволить.

С 6-й линии Петров свернул в какой-то проулок и поскользнулся на ровном месте, но устоял на ногах – ледком уже затянуто с утра. Матернулся негромко и дальше идёт, рассуждает, что ноги можно сломать на этих колдобинах, прихрамывает даже слегка. Уже ему видны железные ворота и проходная. Прошёл проходную, турникет ему открыл охранник.

Охраннику дела нет, что люди раньше на работу приходят, нажал себе кнопку, а сам заспанный, как бы только проснулся, и кофе пьёт на пульте. Пожилой уже, в чёрной форме, под формой у него синий свитерок.

Это большое предприятие, бывший завод. На его территории отдельный цех. Как бы он сам по себе, типа шарашки. Там много такого всего. Есть ремонт автомашин, вулканизация, ещё что-то, какой-то склад, у которого стоят под загрузку фургоны. А сам бывший завод не работает, только осталась территория и бывшие производственные мощности. А раньше что-то выпускали, какую-нибудь продукцию хозяйственного значения.

«Вафф, вафф», – чёрная собака откуда-то выскочила, или пёс. Полаяла и дальше побежала себе. Только чтоб охранник слышал, что она тоже на рабочем месте, не спит и не боится посторонних. На самом деле она Петрова уже здесь видела, знает, что он здесь работает. Собаки всё понимают, только сказать не могут, лают только для вида.

Довольно большая территория на этом бывшем заводе. Ещё нужно походить, пока дойдёшь, куда тебе надо. Картина природы вокруг обычная – лужи везде и грязно, а небо хмурое, как всегда в Петербурге. На бетонный забор садятся чёрные вороны и каркают.