ПАРК ПОБЕДЫ. Роман в рассказах

Высверлить дырку для глазка и на окраску Олегу. Замки после обеда уже.

– Идёшь в пирожковую, Женя? – спрашивает Олег.

С Олегом Петров дружит, пошли вместе обедать в пирожковую, и Лёшка увязался. Остальные со своим – разложили хабари в бытовке.

Пирожковые и пышечные – чисто питерская фишка, уцелели с советских времён. В них только сделали ремонт, а цены и пирожки хорошие.

Интерьер обычный, посредине стоят высокие столы без стульев, чтобы есть стоя – как в буфете или на вокзале. Внутри стола полочка для сумок. На одной полочке всегда спит кошка, чёрная с белыми пятнами, или даже белая с чёрными пятнами. Она никогда не просит у людей пирожки и беляши – до того она гордая и откормленная. Устроилась, где солнышко попадает в окно, лежит, греется себе и млеет на солнце, потягивается иногда.

– Вот у кошек хорошая жизнь, – говорит Петров без особенного интереса, когда взяли с Олегом пирожки. – Только у них забирают котят и топят в ведре.

– У них карма такая. У этой не топят.

– Почему у этой не топят?

– Для этого хозяин нужен, а тут бабы одни.

Женщины, действительно, хорошие и приветливые в пирожковой работают, неспособные топить котят. Бойко отпускают пирожки и беляши, несут новые в подносах, горячие – с пылу с жару. Между собой переговариваются, решают, кому завтра выходить, а кому послезавтра – по сменам у них как-то. Одна молодая женщина, красивая, но, наверно, замужем, потому что с кольцом на правой руке, певуче так говорит, на какой-то областной манер. Говорит, что готова выйти хоть завтра, но одна работать она несогласная, без коллектива. А другие женщины, постарше и потолще, шутят, подкалывают её. И все весёлые.

Молодая женщина вышла в зал, скоренько протёрла столы, где нужно. Весело отшутилась на чью-то шутку, смахнула возле Петрова на поднос смятые салфетки.

«Вот такую бы лучше бабу, попроще…» – думает Петров.

– Чё ты потерянный какой-то, бухал вчера? – спрашивает Олег.

– Нет.

– Слушал Торсунова, я тебе скидывал?

– Нет ещё. Надо послушать.

Ни о чём разговор у них – вялый и о каких-то своих делах. Лёшка не участвует в разговоре, слушает старших с почтением, ест пирожок и запивает кофе – тоже питерская фишка – кофе с молоком из детства.

Народу – столпотворение. Так видно, что попроще народ, рабочий. Многие в синих куртках с оранжевыми плечами, а на спине надписи, в какой фирме кто работает, чтобы знать. И русские, и гастарбайтеры. И бабушек много. Бабушки в основном с собой берут пирожки, чтоб дома покушать. И нет чтобы подождать, когда обед у людей закончится, идут в обеденный перерыв. Но никто на них не ругается. В Питере вообще хорошие люди, спокойные и вежливые. Иногда только могут ругаться, когда вместе дома соберутся, как у Петрова соседи.

Работники милиции тоже зашли в синей форме, на спине у них – «ДПС» крупными буквами. Тоже взяли пирожки. Но есть не стали, а унесли с собой в засады.

11

По дороге домой Петров зашёл в магазин, взял пива. На душе как-то не очень у него. На работе хоть делом занят, лишние мысли в голову не особенно лезут, а дома без пива не хотелось ему в тот вечер сидеть одному.

Потягивает пиво и думает над словами Эльвиры за завтраком, от которых его передёрнуло. Сидит в своём кухонном уголке и грузится. Или встаёт и начинает ходить по кухне с кружкой в руке. Но особенно на кухне не походишь – тесновато, метров шесть – шесть с половиной. Вышел из кухни в комнату – там немножко попросторней, побольше метров. И ходит по комнате из угла в угол. В одном углу у него стоит сервант, а другие углы свободные. У окна остановился, посмотрел в окно. Видно, что ничего там нет интересного, потому что он сразу отошёл от окна и снова ходит. Или идёт на кухню и садится в уголок.

Смотрит, рыжий таракан к столу подошёл по полу. Петров ему капнул немножко пива из кружки, но таракан не стал пить пиво, побежал куда-то по своим делам.

«Зомбоящик, что ли, включить?» – думает Петров, и не стал включать. Он подошёл к зомбоящику, включил, там начинался какой-то советский фильм, шли буквы по тёмно-бордовому фону с музыкой, он не стал дожидаться, когда выскочит какой-нибудь Чапаев в бурке или «Вечный зов», выключил зомбоящик, развернулся и ушёл в другой угол ходить. А потом из того угла пошёл в угол, который как бы по диагонали. И курит непрерывно.

Сверху у соседей снова шум начался – ругаются. Так громко говорят, что все слова слышно. Он ей: «Сука! Тварь конченная!» А она ему помягче: «Ублюдок». Иной раз действительно непонятно, зачем люди женятся. На розетках понятно, а на людях не всегда. Чем так жить, то лучше и совсем не жениться. Петров ни одного примера удачного брака не видел в своей жизни.

«Кто, действительно, разбирается – шахтинская плитка или испанская, кроме плиточников?» – вдруг говорит Петров вслух ни с того, ни с сего. Ни о чём как бы. А это в голове работает мыслемешалка – метёт мысли. Ему вспомнился Олег, которого недавно кинули с ремонтом – скрылся человек с задатком. Олег отнёсся философски, но вместо испанской плитки был вынужден положить в ванной и туалете шахтинскую.