Паркер Джонс, помоги

Нет, Паркер Джонс никогда не перестанет беспокоить. Никогда. На плече Максима татуировка с названием любимой песни «VictoryGA», и буквы никак не свести. Мастер тату недавно вынес вердикт. Теперь вот всю жизнь смотреть на вычурный шрифт: и в ванной, и в спальне, где висит широченное зеркало… От Пака не спрятаться. Теперь даже вагоны метро запестрят яркими афишами. А дома Лера без конца будет крутить свой обруч под ритмичные мелодии «VictoryGA».

Сполна хватает, что присутствие Пака без конца проявляется в их собственных мотивах. Призрачные ноты, гармонии и ритмы, не осознанно перетянутые из ранних альбомов.

Нет, это отец Славика предложил играть в стиле Пака. Чиф, как называет его вся группа, спонсор, менеджер, первым уловил в мелодиях Максима трезвучия, как у Пака и моментально принял решение:

– Стоп! Играем так и только так…

Теперь Максима будто бы душили, заставляя петь чужим голосом. Он не особо и противился. Нужно было зарабатывать на семью. Он терпел, когда теща сидела перед телевизором и упрекала, что зятя–музыканта на телевидение не зовут. Не сопротивлялся, когда Лерка сравнивала его внешность с внешностью Пака, измеряла сантиметром не только толщину и длину носа, но и искала у него, Максима, горбинку, такую же как у Пака.

Положит на подушку журнал с фотографией Пака, повернет голову Максима в профиль и сравнивает.

И в спальне до сегодняшнего утра висели постеры Пака. Максим не выдержал. Содрал их все до одного. Потом пришел на репетицию, а в ДК вдруг бюст появился. Хорошо, шарфик лежал в чехле для гитары.

– Макс! Макс! Ау! Макс!

Голос Славика вытащил Максима из задумчивости. Пак остался там, по ту сторону воображения, мертвый, живой, недоступный. Все чаще он проскальзывал в их с Лерой жизнь и внезапным своим появлением пугал.

Обычно это случалось ночью. Максу казалось, что лицо Пака маской прирастает к его собственному лицу, и Лера видит не густые брови и длинный нос мужа, а хрустальные глаза с дьявольским огоньком в черных зрачках. После лицо отслаивалось. Лицо смеялось, лицо плавало по комнате, лицо приказывало разбить стену реальности и следовать за ним…

– Нет!

– Что «нет»? – возмутился Славик. – Решено. Идут все. Я беру билеты. Пятнадцать штук. Компания у нас большая.

Максим вздохнул. Лера сидела рядом со Славиком и взволнованно наблюдала, как его соло–гитарист разбирается с сайтом, куда вот–вот организаторы концерта «VictoryGA» выкинут билеты. Как он там регистрируется и ругается, если палец вдруг попадет не на ту кнопку.

– У меня Марина, Иришка и Светка, – Лера поочередно загибала пальцы. – Нет, постой, Маринке два купи. У нее парень вроде есть теперь.

– Заметано! – Славик и Лера ударились ладонями.

Поникший Максим слез с усилителя и сел на холодный пол. Чего–то не хватало. Понять бы, чего? Голова распухла. Для пения не оставалось сил. Посторонние мысли мешали.

– Я с вами, – вдруг сказал Максим и увидел, что в глазах Леры заблестел благодарный огонек.

– Круто же было в Варшаве? – напомнил Славик. – В тот год ездили ты и я из нашей группы. Теперь мы вместе. Команда. Говорят, Пак звучит в новом туре нереально.

– Скорее, гитара Пака, – поправил Славика Максим.

– Нет, Пак… Он!!! Если бы не его руки, голова, умение сделать сначала так, а потом так…

– Вы…

– Да брось, Макс, – Славик оставил возню с телефоном и торжественно приклеил к своей гитаре вторую эмблему «VictoryGA», взятую из журнала Леры. – Сам же пытаешься играть в стиле Пака. Так ведь?

– А вот и нет. Я хочу быть собой… Рискнул и отправил наши записи в Лондон. На днях ответ должен прийти.

– Ага. Долго будешь ждать, дружище… Бритам ты даром не сдался. У них свои Паки кругом.

Максиму захотелось крикнуть: «Замолчи!». Но он боялся потерять группу. Верных и преданных друзей. Как и Леру, ее он тоже потерять не мог.

– Пак говорит, что обожает Россию, – прочитал Славик. – Пак хочет понять, чем мы живем и что нам интересно.

– Врет он все, – перебил друга Максим.

– Написано так.

– Покажи.

Максим пробежал взглядом по странице.

– Говорит, у россиян отличный музыкальный вкус, а сам даже не смог толком перечислить артистов, у которых много поклонников.

Максим хотел читать дальше, но увидел фотографию. Пак стоял на крыльце своего особняка в смокинге, бабочке и босиком.

– Да-а-а, – протянул Максим. – Гусь лапчатый.

– Сам ты гусь, – обиделся Славик.

– Время, Славик, – вмешалась в разговор Лера и постучала пальцем по своему запястью.

– Точно, – Славик подключился к интернету и перешел по ссылке на нужный сайт.

А Максим стал ходить из угла в угол. Изредка он поглядывал на гитару в стойке, на допотопный комбик-усилитель. Нужно репетировать, искать звук для песни, а при Лере, когда она или смотрит с укором, или думает о концерте несравненного Пака, и не заставишь инструмент звучать, как нужно.

– Здесь, Славик. Желтая кнопочка и F5.

– Да вижу я. Вот… – Славик удерживал курсор на кнопке «добавить», чтобы сразу, на первых секундах, обновить страницу и отложить в корзину нужные билеты. – Есть! – Славик поднял указательный палец.