Паркер Джонс, помоги

– Марин, отстань! – отмахнулась Лера и вытащила из кармана письмо. На конверте были нарисованы голубые слезки и алые сердечки. Гелиевой ручкой Лера разборчиво вывела слово «dream»и погладила рукой место склейки.

Максим зевнул, закрыл глаза и задремал, свесив руки между колен. Очнулся ближе к полудню. Голова гудела. Во рту пересохло. Он поглядел по сторонам и понял, что Леры нет рядом. И на месте, где она сидела, лежал сложенный вдвое черный шарф с вышивкой «LERA».

– Марин, – Максим дотронулся до Маринкиного плеча. – Лерка где?

Марина, видимо, не услышала его.

– Аккуратнее воду пить не пробовал? – нападала она на своего спутника, показывая ему мокрую руку с размытой черной кляксой. – Как теперь докажешь, что у меня седьмой номер? Как?

– Ну Марин… Марин… – ныл спутник.

– Что Марин? Иди маркер мне ищи.

– Да где ж я найду?

– Где хочешь!

– Марин, где Лерка? – повторил свой вопрос Максим.

– Там! – Марина тыкнула пальцем в сторону коричневой будки, куда ранее увели драчунов.

Максим обернулся. У входного павильона царило оживление. В толпе, среди девчонок, напиравших на металлическую сетку, Леры не оказалось. Она стояла чуть поодаль. Прижимала обе ладони к груди и смотрела туда, откуда вот-вот должен был появиться кортеж Пака. Пока в поле зрения были панельные пятиэтажки, трамвай с номером «семь», выпустивший из салона очередных фанатов, и развязка у моста.

Вдруг вдали появился черный лимузин. Спустился с моста и проскользнул вдоль ряда зеленых кустов. Фанаты, идущие от остановки, увидели машину и побежали к ней. А Лера застыла на месте и только мешала бегущим.

– Пак! Пак! Пак! – закричали девчонки у ворот.

Но лимузин катился гладко и притормозил только перед железной решёткой забора. В стекле дверцы с пассажирской стороны промелькнуло усталое лицо Пака. Кумир приподнял ладонь и мгновенно растворился в глубине кожаного салона.

Ворота со скрипом разъехались. В воздухе что–то хлопнуло и на головы девчонок, захлебывающихся в обожании и страсти, горстями посыпались бумажные звездочки. Лимузин Пака тронулся с места. Самые ловкие, самые смелые бросились следом. Девушка в джинсах и в белой куртке споткнулась и растянулась прямо перед воротами, но никому дела до нее не было.

– Лерка! Затопчут! – испугался Максим, вспомнив, что его жена одета также.

За оградой охранники обгоняли лимузин и вылавливали из–под его колес обезумевших фанаток. Максим оглянулся туда, где только что стояла Лера и с облегчением выдохнул. Слава Богу, у нее хватило ума не кинуться к воротам, не броситься под колеса, не прилипнуть на окно лимузина, за которым скрывался кумир.

Лера вернулась к пледу со слезами на глазах, присела на шарф и обняла свою тряпичную сумку.

– Ну вот. Фанатка, называется. Ничего не могу. Те девчонки побежали, а у меня ноги будто к земле приросли!

– Успокойся, скоро увидишь своего Пака, – ласково сказал Максим.

Но Лера отстранилась и не позволила себя обнять.

Запускать начали ровно в семнадцать часов, как указано в билете. Служитель стадиона в ярко-салатовой форме отодвинул ограждение, крикнув по-английски и по-польски, что проходить следует небольшими группами.

– Первые десять, – скомандовал он.

Все с билетами наготове бросились наперегонки к входному павильону. Побежал и Максим. За Лерой, за Мариной и ее ушастым спутником.

– Быстрее, Макс! – кричала Лера, задыхаясь.

– Пи, пи, – запищал считыватель штрих–кода, проверяя билет у кого–то в руке.

Максим втиснулся в соседнюю с Лерой очередь. Лера еще только предъявляла свой билет контролеру, а Максим уже стремился к пункту досмотра. Там он попал в распоряжение сутулого парня в тонкой спецовке, говорившего очень быстро и неразборчиво:

– Открываем, открываем… Проходим…

Максим благополучно миновал контроль, а Лере снова не повезло. Рамка металлоискателя завыла и предательски замигала по краям, едва сквозь нее прошла девица, успевшая втиснуться в очередь на секунду раньше. Максим обернулся и понял, что Лера не бежит за ним. Она застряла на той стороне. Стояла там и тряслась, и как безумная оглядывалась, и жестами показывала:

Беги, беги!

Только без нее Максим бежать дальше не решился. Перетаптываясь, он ждал.

Двадцать человек…

Пятьдесят…

Семьдесят пять…

Прошедшие досмотр спотыкались, кричали, размахивали руками. Ушастика окатили пивом. Маринку толкнули. Она с визгом полетела на бетон и с трудом поднялась, отряхивая колени.

У распахнутых настежь дверей в фан-зону завязалась драка. Лера тем временем ожидала, когда отпустят девушку с подозрительным содержимым карманов. Вот и ее черед. На улице была пятой, внутри оказалась сотой… Они снова бегут вдвоем, держась за руки. Едва в стену не впечатались – грудастая девица подножку подставила… Но нет. Успели… К подиуму.

– Кто олдфаг, ваша цель – подиум! Ньюфаги – главная сцена! – вещал в мегафон распорядитель.

– Третий ряд! Третий! – задыхаясь сказала Лера Максиму. – И ладно.

Максим не ответил. Его тошнило от духоты и бесили визжавшие у главной сцены фанатки в розовых накидках.