Читаем Паркур (ЛП) полностью

— Как меня этому учил отец, я работал над своей волей, ментальной стороной. Когда мы не мотивированы, удручены, боль чувствуется намного сильнее. Лишь потому что в наших мыслях беспорядок, боль кажется намного более сильной, но если мы натренированы и находимся в состоянии полной уверенности, боль больше ничего не значит. Паркур требует полного вовлечения. Если ты хочешь выучить движение — ты должен полностью войти в него. Полностью, без остатка. Все замки должны быть сорваны — у тебя есть цель, и ты ее достигнешь. Не колеблясь, не отступая. Атлетам с хорошим уровнем достаточно поменять свой метод тренировки, проснуться в три часа утра и пойти тренироваться в лес, чтобы по-настоящему понимать, что они из себя представляют. Настоящим атлетом будет тот, кто без раздумий, не спрашивая, не является ли это проверкой тренера, проснется и ответит: «Хорошо, я готов, поехали». Таких спортсменов можно пересчитать на пальцах одной руки. Таких, как они, действительно очень мало. Большинство нужно предупреждать за день, говорить, что мы, наверное, выйдем потренироваться ночью, чтобы они успели приготовиться, найти мотивацию. Настоящий атлет может проснуться в любое время, он всегда готов. У него даже нет времени задаваться вопросами, готов ли он или нет. Но чтобы быть всегда готовым, нужно сначала к этому прийти. Тот, кто приспособился к любым условиям тренировки Паркура, даже будучи усталым, всегда будет лучше других спортсменов, которые отказываются потому что у них нет подходящей обуви, или идет дождь, холодно и т. п. На тренировках есть много людей, которые слишком много думают, теряют слишком много времени, чтобы найти какие-то аргументы. Но жизнь коротка, и есть определенный ритм, в котором все происходит. Чтобы помочь себе с Паркуром, мы можем обратиться за помощью к музыке. Это может дать вам больше энергии. Ко мне, например, больше всего взывает рэп, это придает эмоций движению, определенный ритм для моей манеры двигаться. Чтобы понять, что я чувствую, можно представить себе метроном. Я считаю, что чтобы быстро и успешно продвигаться в Паркуре, каждому необходимо найти свой внутренний метроном.


Часть 5. Рост.


— В какой момент вы поняли, что Паркур представляет единственно возможное решение для вашего будущего?

— Я пришел к той точке, когда я уже занимался только этим, жил только этим. Идя в школу или зал, я занимался Паркуром по пути. Возвращаясь, я снова прыгал. После занятий вечерами я шел тренироваться до поздней ночи. Спустя некоторое время я понял, что сильно расширил свои границы, я ощущал, что нахожусь в гармонии с миром. Я решил бросить школу, спортивные кружки и отдать все свое сердце, всю свою энергию, все свое время Паркуру. Я думал: «Зачем вообще делать заднее сальто на мате, если ты никогда не делаешь его на улице, на бетоне? Делать сальто, прыгая по зданиям, это рискованно, это бесполезно…». Я не видел больше потребности в продолжении тренировок, которые учат меня делать три сальто, затем четыре. Как это могло помочь мне на улице, в городских условиях, в моей жизни? Никак. Я добровольно отказался от этих тренировок, от практики в зале, от показухи на публике. Я понимал, что все это служит, чтобы впечатлить других, для соревнований, но не для меня, не для моей жизни. Я отказался от общения с некоторыми людьми из моего окружения, некоторыми друзьями, старшими, которые были для меня примером. Я отстранился, надел панцирь, поместил себя в защитный пузырь, потому что знал, что все, что взрослые кроме моего отца могли мне сказать, может только помешать мне: «Дэвид, будь аккуратнее, остерегайся, ты — не твой отец, и т. п.». Если бы я слушал всех этих людей, то перестал бы заниматься, потерял бы себя и в итоге остался без средств к существованию.

— Бросить школу в 16 лет, это не беспокоило вас?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное