Читаем Паркур (ЛП) полностью

— Если все и дальше пойдет хорошо, как вы чувствуете, сможете ли вы сопротивляться давлению со стороны киноиндустрии, славе?

— Я думаю, что сегодня я на это способен, даже если все разом на меня навалится. Я постараюсь продолжать нормально жить, потому что это единственный способ оставаться честным с самим собой. Я ничего не ожидаю от кино. Я не ищу того, чтобы меня узнавали на улице, чтобы мне говорили, что я самый сильный. Мне могут сказать: «О, Дэвид, ты очень крут, ты красавчик!», но это не будет иметь для меня значения. Я больше не такой, как раньше. Когда я был в старшей школе в Лиссе, девушки не замечали меня. Так что я снимался в фильмах не для того, чтобы приобрести какой-то шарм или особенные таланты. Я работал над собой, чтобы стать актером, и не искал никакого другого признания. Дестабилизирующим фактором в кинематографе является ценность, которую мы придаем фильму, в котором снимаемся, эта ценность основывается больше на количестве проданных билетов, чем на проделанной работе. У меня складывается такое ощущение, что я зарабатываю больше денег, затрачивая меньше физических сил, чем раньше, я вкладываю в работу меньше, чем раньше. Я стараюсь не забивать себе этим голову, думая, что добился большинства своих детских мечт, и мне не стоит жаловаться или искать чего-то большего. У меня есть средства, чтобы делать покупки, оплачивать жилье, свой отдых. Путешествуя с Паркуром, я видел очень бедные семьи. В Мадагаскаре, к примеру, я видел детей, у которых ничего не было, которые жили в нищете, но при этом улыбались. Мы не можем жаловаться на то, что у нас есть. Но система действует на нас так, что мы всегда хотим большего. Мы хотим иметь самую красивую машину, самую быструю, но в итоге и бедные и богатые оказываются на кладбище. В моей настоящей жизни мне не нужна зарплата Бреда Пита, чтобы чувствовать себя хорошо. Сейчас мне хватает средств, чтобы заботиться о тех немногих, кто еще остался в моей семье, чтобы обеспечивать мою маму и сестру, без сомнений мне ничего больше не нужно. Я ни с кем не соревнуюсь даже находясь в системе, в киноиндустрии, где поощряется такое отношение. Я нахожусь здесь просто, чтобы делать свою работу, мне за это платят и все! Быть актером для меня это выражать себя, играть персонажа и уважать свою роль. Когда люди говорят актерам спасибо, то они благодарят их не за то, что те заработали миллионы долларов, но потому что заставили их хорошо провести время, вызвали определенные эмоции.

— И все же, слава, деньги, это то, что очаровывает молодежь…

— Но молодежь так очарована деньгами потому что они необходимы для жизни, их заставили поверить в то, что они должны обладать шикарной машиной, ил если ты не хватаешь звезд с небес, то ты никто. Я видел очень счастливые пары, несмотря на то, что у них не было много денег для жизни. Мы должны стремиться к такой любви. Это не тот случай, когда мужчина весь в делах и не находит времени, чтобы увидеться со своей женой или детьми, и его единственный способ выразить свою любовь это подарить им подарок за десять тысяч евро. Позже ребенок будет помнить, что его отец подарил ему это, и это стоило столько-то, но если его спросишь о настоящих моментах, проведенных с папой, ему будет не о чем рассказывать. Если ты возьмешь своего сына на рыбалку, то тебе это ничего не будет стоить, а он запомнит это на всю свою жизнь. У меня нет других моментов кроме таких, когда я думаю о своем отце. Вечером он мог взять меня на прогулку, и мы могли бродить часами по лесу. Он рассказывал мне о своей жизни, и я не замечал оставленных позади километров. Я так же мог часами оставаться в его палатке, говорить до самого утра о вещах, которые он пережил, и в моих глазах это стоило больше, чем все золото мира.



 Часть 9. Конец путешествия?


— Собираетесь ли вы бороться за то, чтобы паркур и дальше жил и развивался по всему миру?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное