Читаем Паркур (ЛП) полностью

Я верил в моего отца до того, как начал верить в Бога. Когда я потерял его, то почувствовал, что моя вера в Бога была ещё сильнее, так как я осознал всю любовь, и всё, что мой отец дал мне. На мой взгляд нет миллионов вариантов — Бог или существует или нет. И моя судьба заставляет меня чувствовать, что Бог любит нас во сто крат сильнее, чем мать может любить своё новорожденное дитя. Я могу чувствовать эту силу, эту мощь. Я пришел к тому, что Бог ничего не ожидает от нас, человек не может сделать ничего такого, чего Он бы не знал. Так что следование пути и вера в него — вот и все, чего ожидает Господь. Поэтому абсолютно бесполезно вымаливать у Бога нечто вроде денег. Как по мне, он уже обеспечил нас всем необходимым, чтобы мы сами о себе позаботились, все необходимые ресурсы уже есть на Земле, чтобы выживать и чтобы жить. Если люди умирают от голода, то виноват в этом человек, а не Бог. Люди сейчас любят играть роль Бога — они присваивают себе природные ресурсы, чтобы продавать их другим. Правила, придуманные людьми, не являются правильными. В идеальном мире человек, который может построить дом, может обменять свои способности на фрукты и овощи человека, который может их вырастить. Таким мир и должен быть, но мы стараемся быть умнее и в итоге каждый сидим по уши в говне. Сегодняшние экономические проблемы не случайны. У нас было все, что необходимо для счастья на этой планете, но человек все меняет и разрушает.

— На ваш взгляд общество потребления сыграло большую роль в формировании современного человека?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное