ПарМА. Проклятая колода (СИ)

Когда-то давно Каримов и сам регулярно ходил во Внеземелье, при чём был таким же разгильдяем, как и Цой. И точно так же не понимал, на кой чёрт вся эта секретность и дурацкие правила?! Может, потому и относился строгий директор к этому парню чуть более снисходительно, чем следовало, что видел в нём молодую версию себя самого.

Ещё одна затяжка. Нет, не помогает. Возможно, потому что с подобной ситуацией директор ПарМы столкнулся впервые. И чертов правитель Гардкхаста сбежал, едва запахло паленым. То, что Грега он сам и спровадил, Каримов уже забыл.

На канале закрытой связи бесконечно повторялась запись вызова: "Тамерлан, ответь Юлию", но пока безрезультатно: Тамерлан, он же агент Тимур Цой молчал. И куда занесло этого самого агента, оставалось только догадываться. Каримов надеялся, что с Тимом всё в порядке. По крайней мере, раньше он всегда умел выкрутиться из самых неожиданных ситуаций. Ну, или ему просто фантастически везло…

Не о том думаешь, Каримов, не о том…

Он отвернулся от окна и тяжелым взглядом обвел притихших подчиненных. В кабинете находились трое: зам по безопасности Сергеев, новичок на этой должности. Каримов пока не особо ему доверял, но не позвать на совещание не мог: такого ЧП в институте ещё не было. Шеф отдела оперативной разработки и полевых исследований — ещё молодой, круглолицый очкарик со смешной фамилией Дощик — непосредственный начальник пропавшего Цоя. И Лешка Кузнецов, он же Блейком — один из немногих рядовых оперативников, знающих о Картах проклятых богов. Блейкома, кстати, Каримов без зазрения совести выдернул из отпуска, не дав даже времени на сборы, и теперь Кузнецов щеголял в пестрых пляжных шортах, умопомрачительный желто-розовой майке и сланцах, а в руках крутил темные очки — почему-то женские.

— С Маринкой сами будете объясняться, — зловеще предрек Блейком, едва переступив порог директорского кабинета. — Совести у вас нет, Ильмар Каримыч. Первый раз сына на море вывезли.

— Цой пропал, — ответил Каримов, и все личное тут же было забыто.

Однако, сейчас, через два часа после начала обсуждения, они не сдвинулись ни на миллиметр. По каналу закрытой связи (прибор размером с копеечную монету вшит под кожу за ухом у каждого сотрудника института) непрерывным потоком шли отчеты от всех задействованных в поисках служб, но пока безрезультатно.

Бесшумно открылась дверь, на пороге возник Ведьмак, он же Ежи Ковальский — один из лучших ликвидаторов ПарМы. Высокий, жилистый, с головы до ног обряженный в кожу, с длинными, абсолютно белыми волосами, сейчас собранными в хвост, Ежи как будто сошел со страниц книг Сапковского.

Ведьмак, не обладающий никакими магическими способностями, пересек кабинет, достал из холодильника бутылку минералки, напился и только после этого обернулся к товарищам.

— Ни-че-го, — выговорил он, — этот урод, что нам удалось захватить, молчал как партизан, а потом просто обратился в камень.

— Чего?! — выдохнул Дощик.

— Того. Я не сбрендил. Там сейчас физики с алхимиками чуть ли не дерутся, выясняя, кому первому с этим феноменом разбираться.

Каримов кивнул — он уже какое-то время слушал препирательства великих исследователей, но пока не вмешивался. Глядишь, сами допрут, что при таком раскладе работы хватит и тем, и другим. Хотя, при извечном соперничестве отделов — вряд ли.

— Что ещё, Ежи? — поинтересовался Каримов.

Ведьмак уселся возле Блейкома, пожал плечами.

— Всё такое же ничего. Мои приборы каналов не видят. Как будто эти гады прямо из стен вылезли! И на складе глухо! Цой как в воздухе растворился. Ни канала, ни остаточного следа, ни даже каких-то колебаний фона — Ни-че-го!

Тяжелый кулак опустился на стол, от чего подпрыгнули чашки с давно остывшим кофе, к которому никто из присутствующих так и не притронулся.

— Ежи… — Каримов покачал головой и вернулся за свой стол.

Ведьмак послушно сложил руки на коленях и вопросительно уставился на директора.

— Что дальше?

— Пост на складе оставили?

— Само собой…

— Тогда все свободны. Пока.

Народ зашевелился.

— Блейком! — окликнул Каримов направившегося было к двери оперативника, — задержись.

Тот снова опустился на диванчик.

— Значит так. Сейчас дуй на свои Канары…

— Это — Турция.

— Да хоть в Бердянск! Объяснишь всё супруге, приведешь себя в порядок, — выразительный взгляд на фиолетовые сланцы, — и чтоб через пару часов был у меня. Будем с одним твоим собутыльников общаться. Если всё путём — глядишь, и догуляешь ты ещё свой отпуск.

Кузнецов кисло усмехнулся. Хотелось бы, конечно… Вот только аж в такие чудеса он не верил. Если уж Цой вляпывается в какую-нибудь задницу, то намертво.