Читаем Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры полностью

Зеленый цвет занимает высокое место в православной символике, он ассоциируется с Троицей, представляя собой объединение желтого (золотого), который связан с Иисусом, и голубого, означающего Святой Дух. Традиционно зеленая мантия принадлежит именно патриарху, причем это не богослужебное, а торжественное одеяние. Остальное же духовенство одевается в зеленый во время особых служб, посвященных Святой Троице. Пишут, что зеленый также считается цветом гармонии божественного бытия и предвечного покоя.


Парижский костюм – это когда одна рука буквально в штанах. Мода и сложности мужского бытия


Митрополит Амвросий в «Истории российской иерархии» указывает, что московский патриарх в великие праздники носил зеленую бархатную мантию с золотыми и серебряными струями, с образом Благовещения на скрижалях, в остальные дни носил мантии «объяринныя и иныя разныя» с херувимами или крестами на скрижалях. По его же сообщению, у архиепископов были зеленые поматы (то есть скрижали, нашитые внизу мантии). Из описи ризницы Софийского собора Новгорода следует, что у архиепископа Новгородского Иоанна XII века «мантия василькового цвета, шелковая наподобии рытаго бархату с источниками. На ней скрижали бархатные обложены плетешком узеньким золотным. Вверху на скрижалях два креста парчи золото-серебряной обложены тетивкою золотного, оплечье, полы и подол подложены тафтою зеленою».

Но самое интересное, что я могу сообщить об архиерейских мантиях – это упоминание «Летописца о Ростовских архиереях» о мантии архиепископа Иакова с изображенными на скрижалях иконой Всемилостивого Спаса и Папой Римским Львом. Когда Иакова в 1388 году сместили с кафедры, он положил мантию в воду, встал на нее и поплыл. Не спрашивайте как, просто обратите внимание, что у мантии Кирилла тоже есть скрижали.


Мантия патриарха Адриана XVII века, зеленого цвета и с тремя полосами, символизирующими Ветхий и Новый Завет


Пещерный текстиль

Куэва дэ Канделария – часть пещерного комплекса, который кочевники этого региона использовали для погребения. О нем много писали уже в XVIII веке, так что историография довольно интересная. Впервые системно пещеры были исследованы мексиканскими учеными в 1953–1954 годах. Куэва дэ Кандэлария оказалась настоящей сокровищницей: там в отличном состоянии найдено большое количество текстиля, украшений и костных останков. Захоронения датируются XIII веком и более ранним временем. В трех пещерах нашли упокоение как минимум три ребенка и 120 взрослых.

Аборигены: уаучичили (huauchichiles), коауильтеки (coahuiltecos), тобосы (tobosos), ирритилы (irritilas) и райяды (rayados) – вели кочевой образ жизни, обусловленный жестокими природными условиями, и на протяжении столетий хоронили умерших в этих пещерах. Засушливый жаркий климат способствовал консервации захоронений, так что теперь работать с ними – одно удовольствие.


Статусный головной убор кочевника предположительно XIII в. Хорошая сохранность, но красный цвет утерян. Из знаменитой пещеры Куэва дэ Канделария на севере Мексики


Текстильные находки – очень сложный материал: и сохраняется плохо, и легко утрачивается, при этом тяжело консервируется и реставрируется.

Протокольное преступление

Советский полпред Александра Михайловна Коллонтай серьезно провинилась перед королевой Норвегии 7 марта 1928 года, явившись на прием без перчаток. Об этом случае и напряженных отношениях с двоюродной сестрой Николая II королевой Мод Великобританской она упоминает в своем дневнике: «На обеде во дворце я совершила «протокольное преступление». Полагаются «у дам» длинные белые перчатки. Я была без них. Королева, которая с трудом скрывает свою ненависть ко мне как представителю ужасного большевизма и к тому же автору «Любовь пчел трудовых», впивалась глазами во время обеда в мои голые руки. Король, напротив, был подчеркнуто любезен и разговорчив».


Обыденное явление XVIII века: продавщица обуви с образцами. Золотые башмачки, туфли с мехом и на шнурках, сапоги, тапки и массивные ботинки. Мне пару султанских, пожалуйста


Коллонтай оставила очень подробный и живописный дневник, и в целом продолжает интересовать самых разных людей.

Прялка

Снимок Виктории за прялкой на самом деле очень знаковый: долгое время в английском слово spinster обозначало и пряху, и старую деву, а образ женщины за прядением символизировал неудачную личную жизнь.

Эту прялку королеве Виктории в 1866 году подарила ее близкая подруга и многолетняя правительница гардеробной шотландская аристократка герцогиня Этолл Энн Мюррей, к тому времени тоже овдовевшая.


Королева Виктория


Подобные прялки попали в Европу через Испанию, куда их завезли из Персии. В свое время они произвели настоящую революцию в производстве.

Публичный лифт

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука