Парни из легенды

Иван Зарубин пишет о товарищах и молчит о себе. А ведь и он Герой Советского Союза, и вся грудь его в орденах. Вспоминаю, за что его представили к первому ордену… Основательно потрепанные на Курской дуге фашисты спешили отойти за Днепр. Мы должны были упредить их и выйти к реке к исходу дня. А до реки 80 километров! Зарубин со своим подразделением вырвался далеко вперед и уже западнее Переяслава настиг необычную колонну — враги угоняли военнопленных, наших солдат, захваченных в начале сражения на Курской дуге.

Автоматчики Зарубина часть охраны перебили, часть ее разбежалась по прибрежным тальникам. А пленные… Они попросили оружие, и многие из них были зачислены в части бригады.

Обрадовал меня своим письмом Николай Погребняк, бывший командир взвода. Сейчас он старший мастер на машиностроительном заводе в Харькове. Создал на заводе музей боевой и трудовой славы, возглавляет Совет ветеранов войны, ведет большую воспитательную работу с молодежью. С группой ребят побывал на родине командарма, маршала бронетанковых войск П. С.Рыбалко в Малом Исторопе. Огорчен, что там в музее мало материалов о боевых действиях нашей бригады. Хочет восполнить этот пробел. Наладил обширную переписку с однополчанами, собирает материалы для музея. Потребовал и от меня материалы — фотографии и документы, относящиеся к фронтовым годам. Узнал, что их завод в 1941 году был эвакуирован в Узбекистан, просит написать, где он находится, что выпускал в годы войны, что производит сейчас. Выполнил я его просьбу. Послал журнал, в котором опубликована обстоятельная статья о Ташкентском электротехническом заводе, том самом заводе, который в 1941 году уже на новом месте давал продукцию для фронта.

Из писем Погребняка узнал я о послевоенной судьбе многих однополчан, в частности о судьбе некоторых девчат–харьковчанок, которые весной 1943 года, когда мы вторично оставляли Харьков, присоединились к бригаде, да так и прошли с ней до самой Праги, будучи кто медсестрой, кто санинструктором, а кто поваром.

Но дошли до победы не все… Оля Приходько погибла на Курской дуге. Вера Солнцева — под Перемышлем… Вот как это произошло. Корпус должен был овладеть городом. Наша бригада получила приказ захватить мост через реку Сан. Левее шоссе уже вели бой танкисты полковника Архипова. А на подступах к мосту в небольшой рощице фашисты устроили засаду «фаустников». Пропустив небольшой передовой отряд, они обстреляли колонну главных сил. Один снаряд, попал в машину комбрига. Шофер был убит, комбриг полковник Михайлов тяжело ранен. Увидев это, санинструктор Вера Солнцева бросилась на помощь. Вместе с ординарцем они перенесли раненого комбрига на полянку, и Вера стала накладывать повязку. Когда наши машины прошли и шоссе опустело, из рощи вышли три фашистских автоматчика и в упор расстреляли раненого комбрига, его ординарца и санинструктора Веру Солнцеву.

Мы похоронили их на центральной площади Перемышля…

Так вот, о харьковских девчатах, которые дождались победы. Люда Сошникова окончила мединститут, защитила кандидатскую диссертацию. Шура Иващенко и Люда Кравец — советские работники. Шура вырастила и воспитала прекрасного сына, стала бабушкой. Лиза Петренко — искусствовед.

Кто–то из ребят вспомнил и «Васю Теркина» — гармониста из третьей роты Алексея Щукина. Его сильно покалечило на Букринском плацдарме. Остался хромым, правая рука тоже плохо действует. Инвалид. Но Алексей не сдался — и по сей день заведует пасекой совхоза на Алтае.

Букрннский плацдарм! О нем хорошо помнят все мои товарищи. Читая их письма, и я не могу не вспомнить, как мы форсировали Днепр, переправляясь на подручных средствах под огнем врага, как налаживали связь с тылами на левом берегу, как отражали контратаки фашистов. А высота 279,2 останется в памяти до последних дней! Много сил и много жизней отдано было за овладение ею. Там погиб командир батальона капитан Гуляев. Вместо него комбатом стал старший лейтенант Горюшкин. Под его командованием батальон овладел высотой. И удерживал ее дорогой ценой. За героизм и мужество, проявленные в этих боях, Николаю Горюшкину было присвоено звание Героя Советского Союза.

Я был на этой высоте, когда там хоронили погибших. Среди них было — много воинов–узбекистанцев, в том числе и Хамза Мухаммадиев, который за те бои был награжден орденом Красного Знамени, да так и не успел его получить.

И опять появляется мысль: «А что было бы, если бы в ту ночь батальон не сумел захватить высоту? Или не удержал ее в тот день, когда фашисты четырнадцать раз шли на штурм высоты?»

…А вот письмо от Степана Глобы, командира бронетранспортера, на котором в боях возили знамя бригады. Он вырос под Тернополем. Летом сорок четвертого года, после освобождения Тернополя, мы поехали в его деревню… Лучше было бы нам не ездить. Из всей деревни в живых осталось два старика. Здесь гитлеровцы согнала людей в школу, заперли и сожгли… А тех, кто не попал в этот костер, побросали в колодец. Видел я ту сожженную школу и тот колодец… Такое забыть нельзя!