Парни из легенды

— Вот такие люди, — говорил отец Сергею, — отстояли Сталинград, разгромили группу армий Паулюса, на которую Гитлер возлагал так много надежд…

…И надо же было случиться такому, что в самый последний день битвы на Волге осколок шального снаряда сразил лейтенанта Игнатьева, перебив три ребра, повредив печень.

Почти семь месяцев провел лейтенант в госпиталях. Медики спасли его, выходили, вернули в строй.

Но почему же на шинели отца нет этого страшного следа? Ах да, на отце ведь тогда был полушубок…

Заштопанная дырочка на рукаве. Эта пуля и на руке отца оставила незначительный след, как бы только прижгла мягкие ткани. Игнатьев–старший остался тогда в строю. А «укусила» его та пуля при форсировании Днепра. На подручных средствах форсировал батальон эту могучую, в песнях воспетую красавицу реку. Чего стоило это форсирование — нетрудно понять уже по одному тому, что вся группа воинов, первой достигшая правого берега Днепра, была удостоена званий Героя Советского Союза.

В этой шинели старший лейтенант Игнатьев освобождал Львов, форсировал Вислу и Одер, в ней дошел до Берлина.

Почти четыре года шел к нему Виктор Игнатьев. Шел по–всякому. И в полный рост, и пригнувшись, и ползком — по–пластунски. Приходилось иногда и пятиться. Но дошел потому, что не сомневался: наш народ победит! И никогда никому не позволит топтать нашу землю, посягать на нашу свободу.

Накануне боев за Берлин Виктору Игнатьеву присвоили звание капитана, повысили в должности. На штурм фашистского логова он шел во главе батальона. О том, какую мощную глубокую оборону создали гитлеровцы вокруг своей столицы, было известно. И эту оборону нашим войскам предстояло сокрушить.

Очень подробно рассказывал отец Сергею о начале Берлинской операции, о том, как 16 апреля задолго до рассвета дрогнула земля от артиллерийских залпов. А через полчаса небо озарилось тысячами разноцветных ракет, на земле ярко вспыхнули прожекторы. В их свете наши танки и пехота пошли в атаку…

— Такое можно увидеть и пережить только раз в жизни, — говорил капитан Игнатьев сыну.

Пять суток, днем и ночью, наши войска проламывали оборону врага, продвигаясь к Берлину, 21 апреля вышли на его окраины. Начались уличные бои. Каждый квартал, каждый дом, а порой и каждый этаж брали с бою, настойчиво продвигаясь к центру города.

Ночью 30 апреля комбат Игнатьев получил приказ овладеть дворцом на площади Шлоссплац, Кто–то сказал, что это дворец бывшего кайзера Вильгельма. От исходных позиций батальона до дворца — метров двести. Но эти метры — через площадь, которая простреливается со всех сторон, со всех этажей прилегающих к площади зданий. Будут потери. А за две недели жестоких боев батальон уже потерял много людей.

Комбат попросил парторга собрать бойцов в подвале дома, где разместился командный пункт батальона.

— Надо обсудить, как будем действовать, чтобы выполнить приказ с наименьшими потерями. Люди у нас опытные, могут подсказать, поделиться личным опытом.

К утру в распоряжение комбата прибыла рота танков, а в роте–то всего три машины. Появился и командир артиллерийской батареи.

— Приказано поддержать огнем наступление батальона. Орудия выкатим на прямую наводку.

С командного пункта полка сообщили взбудораживающую новость: Гитлер отравился. Значит, не зря пленные твердили «Гитлер капут! Гитлер капут!»

…На рассвете артиллеристы ударили по дворцу и сразу выбили массивную решетку в большом окне на первом этаже — вход во дворец был открыт! Под прикрытием танков батальон устремился на штурм дворца… И вот в окне второго этажа появился красный флаг!

— Командный пункт батальона переходит во дворец кайзера Вильгельма, — улыбаясь, объявил капитан и первым вышел на площадь. Вслед за ним вышли офицеры штаба и связисты. И тотчас рядом с ними разорвался фаустпатрон. Несколько человек упало. Капитану Игнатьеву осколком перебило левое бедро…

Вот она, эта отметина да отцовской шинели. А отца уже давно нет в живых. Три тяжелых ранения вычеркнули много лет из того, что было отпущено ему на жизнь. Завтра, выступая перед молодежью, Сергей скажет, что жива не только память о капитане Викторе Игнатьеве, но и выполняется его завещание. Его место в строю занял сын, капитан Сергей Игнатьев, готовый по зову Родины надеть фронтовую шинель отца.

OCR А. Бахарев