Парни из старшей школы

Че-е-ерт. Теперь понятно, почему они так взбесились из-за моей встречи с ним.

Он запудрил ей мозги.

– После этого она ушла. Уехала, спряталась и вернулась только летом. Когда начались занятия в школе, вдруг выяснилось, что она перевелась в Грейвен, – продолжает Кэптен.

– Но мне было все равно. Когда она вернулась, я больше не хотел иметь с ней ничего общего, полностью вычеркнул ее из своей жизни. Но кто-то очень хотел, чтобы я все узнал. – Он смотрит на своих братьев, которые кивают ему в знак поддержки. – Через две недели, в школе, я нашел в своей спортивной сумке ее обменную карту. Потребовал от нее объяснений и в конце концов выяснил всю правду. Потом узнал, что она отказалась от прав на ребенка и отдала мою малышку.

– Она не могла так поступить. Как она… сделала это?

– Соврала нужным людям. Сказала, что не знает, кто отец, и никто не стал особо разбираться.

– Кэптен…

Он откидывается на стуле.

– Я сразу пошел к Мейбл. Она сделала все для того, чтобы я мог привезти ее домой, но в ночь перед слушанием заявился Перкинс.

– Он пришел сюда?

– Да, сюда. Он собрал на нас компромат, нарыл кое-что. Сказал, что если попытаюсь забрать ее себе, то потеряю навсегда. Что ни один суд не отпустит ее к нам: ведь мы живем без присмотра взрослых и с нами вечно тусуются проблемные отморозки. С юридической точки зрения мы не можем жить так, как живем, но Мейбл позаботилась об этом. Это было слишком рискованно. Поэтому я согласился со всеми условиями, которые предложили мне в суде, хотя должен был бороться. Мне разрешили видеться с ней дважды в месяц, но под гребаным наблюдением. Так будет продолжаться до тех пор, пока они не решат, что я могу воспитывать ее сам. – Он смеется пустым смехом, и мне хочется заплакать. – Моя дочь даже еще не виделась со своими дядями.

Я вскакиваю с места и бросаюсь к Кэпу. Сев ему на колени, прекрасно осознавая, что двое других наблюдают за мной, что Мэддок наблюдает за мной, я глажу его волосы до тех пор, пока он не поднимает на меня глаза. Мне плевать, насколько интимным это может показаться. Ему это нужно.

– Ты сделал все, что, как тебе казалось, мог, чтобы быть частью ее жизни. Ты сделал все правильно, – шепчу я ему.

Его рука ложится на мое бедро, и я накрываю ее своей и слегка сжимаю. Он хмурится, его ноздри раздуваются, а рука еще сильнее сжимает мою ногу.

Я обхватываю его за затылок и прижимаюсь к его лбу своим.

– Кэптен, – шепчу я, и его судорожный вздох щекочет мои губы. Он проглатывает вставший в горле ком, я наклоняю его голову к себе и нежно прижимаюсь ртом к его виску. Этого мало, но что-то подсказывает мне, что ему это необходимо.

Я отстраняюсь и беру его лицо в ладони.

– Не смей даже думать о том, что ты потерял ее. Это не так. Ты принял нереально сложное решение, но для того, чтобы оставаться в ее жизни. Так мог поступить только хороший человек.

Кэптен судорожно выдыхает, опускает лоб на мое плечо и кивает.

Я возвращаюсь на свое место.

Подняв глаза на Ройса, я вижу, что он по-прежнему наблюдает за мной. Подмигнув мне, он бросает взгляд на Мэддока.

Я поворачиваюсь влево. Мэддок сидит с хмурым видом, уставившись в свою тарелку. Я беру его за подбородок и заставляю посмотреть на меня.

Потом опускаю руку, чтобы сжать его колено. Он немного расслабляется.

Когда я наконец решаюсь вложить в рот кусочек еды, в голове мелькает образ блондинки. Я ахаю и, резко подняв голову, ловлю взгляд Кэптена.

– Боже мой!

– Что? – осторожно спрашивает он, глядя то на парней, то на меня.

– Рэйвен, – неуверенно бурчит Мэддок.

Я со стоном провожу руками по лицу.

– Это была она, да?

Сначала Кэп хмурится, но потом на его лице появляется улыбка.

– Я ударила маму твоей малышки?

Он уже не выглядит таким подавленным и вдруг начинает хохотать. Ройс вместе с ним. Мэддок же лишь едва заметно улыбается.

– Да, кстати! – Ройс наклоняется вперед. – Что заставило тебя сделать это?

– Я увидела, как она смотрит на вас, увидела вину в ее глазах, заметила, с каким видом она наблюдает за Кэптеном. – Я пожимаю плечами. – Что вам сказать? Она это заслужила.

Если бы я тогда знала то, что знаю сейчас, то, наверное, оказалась бы в тюрьме. Забрать ребенка у любящего родителя – это мерзко. И мне плевать, что за человек это сделал.

Кэптен на секунду опускает взгляд, а когда поднимает, то его глаза яростно сверкают.

– Она будет моей, когда мне исполнится восемнадцать.

Я киваю, потому что ждала этой фразы.

– Зачем в эту историю вмешался Перкинс? Какое ему дело?

Кэптен смотрит на Ройса, потом на Мэддока, который поднимает подбородок.

– Мы все еще пытаемся это выяснить.

Когда Кэптен снова бросает взгляд на Мэддока и опускает глаза, я поворачиваюсь к здоровяку.

– Что?

Он с напряжением вглядывается в мое лицо.