Парни из старшей школы

Мэддок разглядывает мое лицо, а потом снова отворачивается.

– Еще пока сам не знаю.

Ну да, точно.

Кэптен возвращается и раздает нам наши заказы. Я открываю бумажный пакет, а внутри оказывается целых три батончика.

Ухмыльнувшись сладостям, я вытаскиваю из кармана немного наличных.

Улыбка Кэптена тут же исчезает. Сурово посмотрев на меня, он отталкивает мою руку.

– Больше никогда не пытайся сунуть мне деньги. Если я предлагаю тебе что-то, значит, я за это заплатил, тебе ясно?

Моя гордость хочет поспорить, но, судя по выражению его лица, для него это значит намного больше. У него есть естественная потребность заботиться о ком-то, и если я не позволю ему, то разрушу то, над чем он, похоже, так усердно работал – или работает до сих пор. Разрушу тот образ мужчины, которым он хочет быть.

Я благодарю Кэпа, и его непринужденная улыбка заставляет мое сердце чуть-чуть оттаять.

Чтобы скрыть свое замешательство, я набрасываюсь на свою еду.

Значит, Кэптен – воспитатель.

Я смотрю на Ройса, который ухмыляется, как маленький мальчик, глядя на свое сладкое угощение, затем поворачиваюсь к Мэддоку, который тихо качает головой в такт музыке, потягивая черный кофе и наблюдая из окна за дождем.

Сейчас они кажутся мне такими простыми. Обычные подростки, которые едут в школу.

Интересно, какие роли в этой троице исполняют Ройс и Мэддок?

Какая роль будет у меня?

Эта мысль заставляет меня резко выпрямиться. Тот факт, что я даже перестала удивляться таким вещам, говорит мне, что пора ко всем чертям убираться из этой машины, и именно поэтому, как только мы подъезжаем к школе, я тянусь к ручке. Но – ха-ха, они издеваются надо мной! – снова чертов блокиратор замка.

Ройс смеется, и я поворачиваюсь к нему.

– Меры предосторожности. Не могу позволить тебе бросить нас.

– Думаешь, то, что вы силой заставили меня выйти из автобуса и заперли в этой гребаной тачке, поможет вам в вашей нескончаемой потребности быть рядом со мной?

– Ты бы поехала с нами, если бы мы попросили? – с вызовом спрашивает он.

– Нет.

Он пытается придать своему лицу хмурый вид, но все-таки широко улыбается, и я, черт меня подери, улыбаюсь ему в ответ.

Весело рассмеявшись, я снова откидываюсь на спинку сиденья.

– И все-таки какой у вас план? Настоящий план. Почему я сейчас с вами, в этой машине? Для чего это все?

– Никто никогда и пальцем не пошевелил ради нас по собственному желанию. Они что-то делают для нас, если им что-нибудь нужно. А ты даже не раздумывала. Не сомневалась, хотя, пожалуй, стоило бы. Так что… теперь нам хочется знать, – отвечает Кэптен.

– Что?

Когда Кэптен и Ройс переводят взгляд на Мэддока, я следую их примеру.

Он смотрит перед собой, но потом отвечает:

– Все.

Тон, которым он говорит это, плюс его застывший взгляд подсказывают мне, что он не врет. Он лично хочет знать… все.

– Не то чтобы я верю вам, но, черт, скажите мне… стоит мне теперь все время держать ушки на макушке, когда речь зайдет о вас троих, или это временное соглашение?

– Соглашение? – Мэддок выгибает бровь, на его полных губах играет усмешка.

– Да, ваша светлость? Мне можно будет спокойно пописать или нет?

– Плохой пример, Рэй-Рэй. Потому что теперь мы все представляем тебя со спущенными до лодыжек штанами.

Я поворачиваюсь к Ройсу в тот самый момент, когда он взмахивает рукой в воздухе, как будто хлопает кого-то по заднице, и я, не в силах сдержаться, взрываюсь смехом.

Кэптен протягивает руку и шлепает смеющегося Ройса по затылку, а Мэддок бросает на меня хмурый взгляд.

Я качаю головой и облизываю губы, стараясь не обращать внимания на то, что все три пары глаз прикованы к моему рту.

– Так, парни, вы слишком часто думаете членами, чтобы в вашей компании оказалась девчонка. Может, вам стоит пересмотреть…

– Вылезай из машины, Рэйвен. Пора устроить представление.

Представление.

Ну да.

Я снова пытаюсь нажать на ручку, и проклятая штуковина поддается.

Я пытаюсь отсрочить это маленькое шоу, которое они явно подстроили, но Мэддок уже торопит меня.

Все трое, каждый по-своему сексуальный и властный, стоят у капота машины. Высокие, широкоплечие и неприкасаемые. Даже несмотря на дождь, кажется, что небо начинает проясняться. Исчезли их беззаботные улыбки и дразнящие ухмылки. Их глаза пусты, их лица ничего не выражают.

Такие они для всего остального мира – спокойные, хладнокровные и расчетливые.

Я закидываю рюкзак на плечо и медленно иду к ним. Я встречаюсь взглядом с каждым из них и киваю. Между ними, а теперь между ними и мной, происходит безмолвное общение.

Сейчас они не просто три парня, они не улыбаются пончикам и не наслаждаются дождем.

Сейчас они парни Брейшо.

Почему мне дали возможность увидеть их другими?

Но есть вопрос получше: почему это заставляет меня чувствовать себя… Я не знаю, что именно чувствую.

Раздражение. Смущение.

И надежду…

Я отгоняю от себя мысли об этом, и мы вчетвером идем ко входу в школу. Но стоит нам подойти к дверям, как Мэддок хватает меня за локоть и тянет в сторону.

Я смотрю на него, сдвинув брови, но он отводит взгляд.