Парни из старшей школы

В мире, откуда мы с ней родом, покровительство чему-то или кому-то всегда трактуется как желание защитить. Это значит, ты раскрываешь свои карты и показываешь свое слабое место.

Ее ухмылка говорит мне, что я права, а веселый смех подтверждает это.

Если я не разберусь с этим прямо сейчас, она найдет способ, как использовать и парней.

Я не уверена, что им будет все равно, когда дойдет до дела, но будь я проклята, если стану кому-то должна на ее условиях.

Да и вообще, нет нужды втягивать их в кошмар по имени Равина Карвер. Она моя проблема, и мне с ней разбираться.

Вот почему я говорю:

– Ладно.

Она встречается со мной взглядом, в котором сквозит подозрение.

– Ладно?

– Да. Ладно.

Мать ухмыляется и, скользнув взглядом по троице, тянется к дверной ручке.

– Поторопись, я не смогу долго оставаться здесь. Мне нужно вернуться.

Она усаживается на переднее сиденье, высовывается из окна, когда дверца закрывается, и ее расширенные глаза смотрят на меня с разочарованием.

– Ты же знаешь, как они тебя любят, пара часов твоего времени может…

– Уезжай.

Мать улыбается, подмигивает парням, и машина отъезжает.

Нормальная девчонка расплакалась бы – ведь родная мать хочет купить себе порошок, продав тело собственной дочери. Но я не нормальная.

Я шагаю через двор.

– Рэйвен.

Я притворяюсь, что не слышу их.

– Рэйвен!

Я уже почти дохожу до дома мальчишек, когда на то же место, где недавно была рука моей матери, ложится чья-то ладонь. Скинув ее с себя, я разворачиваюсь, с яростью глядя на парней. Меня переполняют эмоции, а когда мне некуда их выплеснуть, все время происходит какое-нибудь дерьмо.

– Даже не думай диктовать мне, что делать, – говорю я Мэддоку.

– Я не хочу, чтобы меня пытались убедить, будто это какой-то пустяк, – говорю я Кэптену.

– И чтобы ни единой гребаной шуточки, – рявкаю я на Ройса.

Потом я смотрю на всех троих.

– И вообще, на хрен отвалите от меня!

– Мы не собирались говорить…

Ройс умолкает, когда я бросаю на него сердитый взгляд.

– Да, хорошо, мы собирались сделать… все из вышесказанного. – Он смеется. – Слушай, это даже как-то жутко, что ты знаешь, как каждый из нас отреагирует.

– Зачем ты идешь к приюту для мальчишек?

Я оглядываюсь на Мэддока и распрямляю плечи.

Его ноздри раздуваются, и он делает шаг в мою сторону.

– Нет.

– Я же сказала, никаких приказов.

– Мне плевать на то, что ты сказала. Я сказал «нет».

– Ты не можешь остановить меня.

– Ой, черт! Рэй-Рэй, никогда не говори такие вещи этому парню. Проклятье! – пыхтит Ройс.

– Черта с два! Спорим? – рычит Мэддок.

– Почему? – Это уже Кэптен.

– Почему что?

– Почему тебе вдруг так захотелось подраться? – Он пристально смотрит на меня.

Потому что мне срочно нужны наличные, и я не собираюсь отдавать ей все, что у меня есть.

Я решаю сказать полуправду.

– Разве вы только что не пришли сюда, чувствуя прилив адреналина? Мне нужно выпустить пар.

Мэддок прищуривается. Кэп и Ройс тоже. Они сомневаются, верить мне или нет.

Мэддок облизывает губы и отводит взгляд.

– Ты не будешь драться.

Я настолько зла, что меня трясет. Я на взводе и чувствую себя беспомощной, сейчас все кажется мне отвратительным.

Моя мать позволяет другим контролировать ее. Управлять ее телом. И вот Мэддок сейчас стоит и пытается сделать со мной то же самое.

Это мои кулаки, так что это не его решение. Вот почему я не завожу друзей и ни с кем не сближаюсь: я постоянно разочаровываю людей. Это хреново, но так уж я устроена.

Так что я не думаю. Я делаю то, что делаю. Порчу все, что могу испортить, намеренно и назло.

Он думает, что может управлять мной? Я покажу ему, как он ошибается, – создам ситуацию, которую не сможет контролировать ни один из нас.

Я с равнодушным видом поворачиваю обратно к приюту, откуда вышли несколько девчонок, притворившись, будто им срочно нужно восполнить нехватку витамина D.

Я не особо тороплюсь, но, когда до этих трех красавчиков доходит, что к чему, мой кулак уже врезается в щеку ничего не подозревающей и, вероятно, ничем это не заслужившей Виктории.

Она с криком падает назад, а остальные ахают. Я собираюсь снова наброситься на нее, но меня опять удерживают чьи-то руки.

Но я не собираюсь позволить ему удержать меня. Я брыкаюсь до тех пор, пока меня не отпускают.

– Тупая дрянь! – верещит Виктория, но Кэптен встает перед ней, и она закрывает рот.

В этот же самый момент из дома выходит Мейбл.

Я смотрю на Мэддока, затем на двух других.

У всех троих одно и то же выражение лица.

Шок и подозрение. Замешательство. Я стараюсь не замечать тревогу, которая тоже проступает в их глазах.

Я понимаю, что только что сделала: специально нарушила одно из главных правил этого дома, у всех на виду, и это уже никак не замять.

Меня вышвырнут отсюда, но мне плевать.

Меня отправят домой, там я смогу драться, выплачу мамин долг, но зато парни не будут втянуты в мое дерьмо. Буду жить как жила.

Без них.

Я стараюсь не обращать внимание на боль, вызванную этой мыслью.

Мейбл вздыхает и разворачивается, чтобы войти обратно.