Парни не плачут.

Ответить на вопрос он не успел… да и, честно признаться, и не стремился. Первый раз в жизни храбрый воин, завоёвывающий женские сердца и не останавливающийся ни на ком, очнулся с громко бьющимся сердцем… Рвущимся на волю из грудной клетки. Брэндон тяжело вздохнул, признавая за собой вину. Он любил девушек так, как им хотелось… он старался быть идеальным, но до сих пор не знал, с кем. Первой настоящей любви не было. Но теперь… когда под ложечкой нестерпимо засосало… Он не знал, что делать. Он был в полной растерянности.
Лана – так её зовут? Потрясающее имя… хочется делить на слога… отдала Кэндис банкноту, и та поспешила к стойке. Бармен одобрительно закашлял.
Кейт горько усмехнулась, распутывая провода микрофонов. Её подруга – как блаженная, в самом деле… Стоило деньги на ветер бросать, когда этот старый толстяк с удовольствием всё, что горит, отдаст им… и матери в кредит отпустит, стоит в уик-энд развлечь посетителей аккордом-другим. Что-то неладное в последнее время с ней творится. Как черти несут на гоночном автомобиле – из этого маленького городишки, будь он трижды проклят… провалиться ему на месте! Кто из них не мечтал, не терзал по ночам подушку? Теперь-то зачем настроение портить? Получил своё – и уходи, или оставайся вместе со всеми – это закон. Напьётся в дудку, и на работу ещё не придёт – хандрить будет…
Улюлюканье и свистки служили первым признаком того, что завсегдатаи готовы посмотреть бесплатное представление. Том и Джон весело переглядывались, видимо, зная, что дальше последует.

– Эй, кроха! Ставь нашу… любимую!

Любимую,

Брэндон вздрогнул. Пульс отдавался в ушах. Он почувствовал себя мышонком, выбирающимся из угла посмотреть, как наряжают рождественскую ёлку: шарики, конфетти, мишура… Здесь этого нет; только отражение зеркал. Хрип микрофона, усиленный динамиками – и пронзительный грустный взгляд.

– Ух ты! Давай!..

– Ставь!..

– Кэнди, давай скорее! Залезай на сцену!