Парни & секс. Молодые люди о любви, беспорядочных связях и современной мужественности

Меня поразило, как часто парни говорили, что бросили спорт, которым увлекались, не потому, что им не хватало умений, а потому, что они не выносили дух «Повелителя мух» среди товарищей по команде и тренеров. «Я играл в футбол до одиннадцатого класса, — сказал Ноа, второкурсник из Лос-Анджелеса. — Я всегда любил этот спорт, но атмосфера в команде, братанство — это уже слишком. Постоянно приходилось доказывать, какой ты крутой, какой ты мужик, как тебе плевать на все. Я чувствовал себя изгоем».

Думаю, самым экстремальным был случай Итана из Бэй-Эриа; его взяли в небольшой колледж свободных искусств в Новой Англии, чтобы он играл в лакросс. «Я знал, что там будет типичная для Восточного побережья культура пофигизма, — сказал он, — но таких масштабов точно не ожидал. Они говорили только про секс и хвастались, кто с кем переспал, и даже тренеры поощряли ребят винить во всем жертву, а не себя. И все использовали слово педик направо и налево. На занятиях и с другими людьми они вели себя не так; это был суперлиберальный колледж. Но стоило им попасть в раздевалку…» — он покачал головой. Как первокурсник, Итан считал, что не сможет бросить вызов старшим спортсменам, особенно без поддержки тренеров. Поэтому он ушел из команды; и не только оттуда: парень перевелся в другой колледж. «Мой колледж был совсем крохотный, — объяснил он. — Если бы я остался, я постоянно сталкивался бы с теми парнями… А теперь мне не нужно никому ничего объяснять». В новом колледже, как сказал Итан, он больше не участвует в спортивных играх.

Роберт Липсайт, спортивный журналист с большим опытом работы, считает, что именно радость, которую приносит парням физическая активность, является благотворной почвой для процветания «культуры качков»[25]. Спорт учит отваге, сотрудничеству, ловкости и упорству, которые закладывают фундамент для успеха вне поля. К тому же это весело. Но, как пишет Липсайт, «культура качков» использует эти ценности как ширму для унижения, высокомерия, агрессии, жестокости и «победы любой ценой, убивающей душу»[26].

«Культура качков» (или, как ее называли мои собеседники, «культура братанов») — темная сторона мужских анклавов, даже не связанных со спортом: школы для мальчиков, братства, Уолл-стрит, Кремниевая долина, Голливуд, армия. Даже когда в подобных сообществах провозглашаются принципы взаимовыручки, честного и благородного поведения, там поощряют мужчин считать всех, кто «не в команде», врагами (а в эту категорию могут попасть любые женщины, не являющиеся кровными родственницами — «братаны важнее телок!») и оправдывают враждебность и антагонизм. Верность команде должна быть безусловной, а мужественность следует доказывать рассказами о сексуальных похождениях, женоненавистническими оскорблениями и гомофобией[27].

Коул любил свою команду и в выпускном классе стал капитаном. Ему нравилось быть частью сообщества, братства. Во время бега он представлял, что каждый шаг делает для того, кто бежит впереди него, и для того, кто следует за ним, — а не для себя. Но не каждый смог найти подобную высшую цель. «Команда требует от тебя решительности, — сказал Коул. — Ты выкладываешься по полной, пока не достигнешь предела возможностей и, превозмогая боль, будешь удерживать этот результат. Чтобы мотивировать себя на такое, нужны злость и агрессия. Они всегда срабатывают. Я знаю, какую музыку слушают мои товарищи по команде перед забегом. Это жесть!»

Я попросила его подробнее рассказать, о чем его товарищи по команде говорят в раздевалке. Этот вопрос всегда смущал ребят. Они скорее были готовы говорить о порнографии, эректильной дисфункции, преждевременном семяизвержении — да о чем угодно, лишь бы не признаваться женщине, что они на самом деле болтают после тренировки. Коул отвел взгляд, заерзал на стуле, тяжело вздохнул. «Хорошо, — согласился он наконец. — Постараюсь описать. Мы, конечно же, частенько материмся, причем как только не изгаляемся. И мы называем друг друга бабами. Мы называем друг друга сучками. Но мы никогда не произносим слово на букву “н” [имеется в виду жаргонное наименование афроамериканцев]. Потому что это уж слишком».