Парни в бронежилетах

– Нас трое. У Разина, если правильно помню, девять человек. Двенадцать против тридцати... Расклад нормальный... Справимся... Для спецназа ГРУ это считается обычным раскладом. Почти равенство сил. Разве что небольшое преимущество... Не в количестве, а в качестве подготовки.

* * *

– Идут со стороны перекрестка, – говорит Кордебалет.

– Так далеко слышишь? – удивляется Сохно.

– Нет. Вычисляю. С любой другой стороны им потребовалось бы не меньше часа... Где невозможно пройти, требуется потратить время, чтобы пройти, – изрекает Кордебалет цитату из собственного лексикона. Но цитата эта, как все понимают, может касаться только спецназа ГРУ, потому что другие благоразумно обходят места, через которые невозможно пройти.

– Да, пожалуй, что так, – соглашается Согрин, откладывая бинокль.

– Конечно, только так... Я про другое, – усмехается полковник. – Двор все рассматривали... Большой каменный сарай через двор от крыльца...

– Помним, – подтверждает Сохно.

– Может там тридцать человек расположиться?

Пауза на раздумье долго не длится.

– Им что, в доме места мало? Мне кажется, все там поместятся...

– Там какая-то особая обстановка. Я не все понимаю... Но в этот сарай носят еду. Только одна посуда занимает большую корзину... Это что-то значит?

– Разин идет, – говорит Кордебалет и поднимается навстречу подполковнику, следом за которым подтягиваются бойцы его группы.

– Где вы «Нивой» разжились? – пожимая руки бойцам группы Согрина, спрашивает тот.

– «Бандиту» надоело пешком ходить. Отобрал у Анзора...

– Рэкетиры, – обзывается Разин. – Обложили бедных боевиков непомерной данью... Ладно. Приступим к делу... Кажется, я знаю, что за группа собралась в селе... Мы захватили пару человек, которые должны были быть отправлены куда-то сюда. Потому и сами здесь оказались... К сожалению, мы не успели основательно допросить пленных. Их вывезли «шмелем»[40]... А в прокуратуре пока еще допросят...

* * *

Обстановка заставляет спешить. Если бы не вынужденная стрельба на дороге и не захват машины, можно было бы подождать хотя бы до того времени, когда группе боевиков, расположенных, согласно косвенным наблюдениям Согрина, в сарае, понесут обед. Это было бы подтверждением версии, и строить планы стоило бы, исходя из такой диспозиции противника. Но кто-то есть и в доме... Можно было бы и темноты дождаться, чтобы забраться сначала незамеченными в дом, потом – уже из самого дома – атаковать сарай.

Однако времени отпущено предельно мало, и потому действовать приходится в спешке, основываясь на предварительных планах, уповая больше на неожиданность, чем на расчет.

– Я пошел, – говорит вдруг заместитель Разина майор Паутов.

– Приспичило, что ли? – спрашивает Сохно.

– Посмотри... – майор показывает на дорогу, идущую через село.

Два боевика вышли из дома и вразвалочку, как ковбои, направляются в сторону перекрестка.

– Часового менять...

– Я его уже сменил, – уточняет Сохно.

– Это мы видели. А я этого сменю вместе с разводящим...

– Не бегай, – говорит Разин. – Снайперы, ваше дело. Сразу за селом... До перекрестка не пускайте...

Старший лейтенант Парамоша нюхает толстый ствол своего «винтореза» и поднимается. За ним отправляется лейтенант Сокольников. Они не отходят далеко. Сверху дорога хорошо просматривается. И приходится ждать, когда часовой с разводящим минуют сельскую улицу. На это уходит пять минут. Снайперы возвращаются.

– У нас в запасе максимум полчаса, – решает Согрин. – Часовых начнут искать. Раньше едва ли спохватятся. За полчаса мы должны подготовиться. Хорошо, собак не видно. Но могут выскочить... У вас же арбалетчик, кажется, есть...

– Есть, – подтверждает Разин. – Капитана Решетникова уже почти официально произвели в живодеры...

– Там три собаки гуляют, – напоминает Сохно. – Пару еще успеет снять, а третью... Придется мне на себя брать...

– Ты на машине едешь, – решает полковник. – Есть спецы по собакам?

– Справимся... – Паутов готов и с собакой схватиться. – Не впервой...

Вообще-то технологией борьбы с собакой владеют все спецназовцы. Этот курс обучения вошел в обиход еще во времена афганской войны, когда много беспокойства доставляли громадные среднеазиатские овчарки. В Чечне пришлось столкнуться с кавказскими овчарками, которые среднеазиатам ни в чем не уступают. Сам принцип активной защиты основан на том, что собака при нападении старается схватить за то, что выставлено вперед. В этом случае по возможности защищают предплечье левой руки. Перед прыжком собаки выставляют предплечье и втискивают глубже в пасть. Правая рука захватывает шею собаки и прижимает ее к себе, а предплечье в это же время отдавливает назад голову. Таким образом ломается шея животного. Встреч с собаками никто не любит, но полностью избежать их невозможно.