Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник)

– Я приехал предостеречь вас, мисс Укридж, – сказал Доусон, разглядывая меня, словно я был кровавым пятном. – В окрестностях вашего дома был замечен один из величайших артистов-преступников.

– Так почему вы его не арестуете? – грозно осведомилась мисс Укридж.

Сыщик слабо улыбнулся:

– Потому что я хочу взять его вместе с добром.

– Добром? Вы намерены направить его на путь исправления?

– Я не намерен направлять его на путь исправления, – мрачно сказал мистер Доусон. – Я намерен поймать его с поличным, да таким, чтобы его можно было засадить. Забирать таких, как Заика Сэм, просто по подозрению смысла не имеет.

– Заика Сэм! – вскричал я, и мистер Доусон вновь проницательно посмотрел на меня, на этот раз словно я был тупым орудием убийства.

– Э? – сказал он.

– Да ничего. Только странно…

– Что странно?

– Да нет, этого же не может быть. Типус ведь младший священник. Сама респектабельность.

– Вы видели младшего священника, который заикался? – вскричал мистер Доусон.

– Ну да. Он…

– Э-эй! – сказал мистер Доусон. – А это кто?

– Это, – сказала мисс Укридж, глядя на кресло с омерзением, – мой племянник Стэнли.

– Любитель поспать.

– Я предпочла бы не говорить о нем.

– Так расскажите мне про этого младшего священника, – требовательно сказал мистер Доусон.

– Ну, он вошел…

– Вошел? Сюда?

– Да.

– Зачем?

– Ну-у…

– Он должен был сочинить какой-то повод. Так какой?

В интересах моего спящего друга я счел разумным несколько уклониться от истины.

– Он… э… по-моему, он сказал, что его… э… интересует коллекция табакерок мисс Укридж.

– У вас есть коллекция табакерок, мисс Укридж?

– Да.

– Где вы их храните?

– В гостиной.

– Проводите меня туда, будьте так добры.

– Но я не понимаю…

Мистер Доусон прищелкнул языком с некоторой досадой. Он как будто был очень раздражительной ищейкой.

– Мне казалось, что теперь все уже должно быть ясным. Этот субъект пробирается в ваш дом под благовидным предлогом, избавляется от этого джентльмена… А как он от вас избавился?

– Ну-у, я просто ушел. Решил прогуляться по саду.

– Э? Ну, сумев остаться наедине с вашим племянником, мисс Укридж, он подливает ему в стакан кайфа…

– Подливает кайфа?

– Тот или иной наркотик, – пояснил мистер Доусон, изнемогая из-за ее невежества.

– Но он же младший священник!

Доусон коротко хохотнул:

– Представляться младшим священником – любимый приемчик Заики Сэма. В этом обличье он работает на скачках. Это гостиная?

Да, это была гостиная, и даже без пронзительного вопля, который вырвался из уст хозяйки, мы мгновенно поняли, что худшее произошло. Пол был усеян щепками и битым стеклом.

– Их нет! – горестно вскричала мисс Укридж.

Любопытно, как по-разному одно и то же воздействует на разных людей. Мисс Укридж превратилась в ледяную статую горя. Мистер Доусон, с другой стороны, казалось, обрадовался. Он поглаживал коротко подстриженные усы с видом благодушной снисходительности и говорил что-то о красиво обтяпанном дельце. Он называл Заику Сэма крепким орешком и поделился своим мнением, что отсутствующий Заика вполне может считаться одним из ребят, причем не из худших.

– Что мне делать? – стонала мисс Укридж. Я испытывал к ней жалость. Мне она не нравилась, но ведь она страдала.

– В первую очередь, – энергично сказал мистер Доусон, – надо узнать, сколько чего забрал этот субчик. Что-нибудь еще ценное в доме есть?

– Мои драгоценности у меня в спальне.

– Где?

– Я храню их в коробке в комоде.

– Ну, вряд ли он их там отыскал, однако лучше мне пойти и проверить. А вы пока осмотритесь тут и составьте полный список украденного.

– Все мои табакерки.

– Так посмотрите, не пропало ли еще что-нибудь. Где ваша спальня?

– На втором этаже. Окнами к фасаду.

– Отлично.

Мистер Доусон, сама энергичность и компетентность, покинул нас. Я сожалел о его уходе. Меня мучило предчувствие, что остаться наедине с этой обездоленной женщиной окажется не так уж приятно. И оказалось.

– Почему, во имя всего святого, – сказала мисс Укридж, набрасываясь на меня, будто на родственника, – вы сразу не заподозрили этого самозванца, едва он вошел?

– Ну-ну, я… он…

– Даже младенец сразу бы заметил, что это не настоящий младший священник.

– Он казался…

– Казался! – Она беспокойно бродила по комнате, и внезапно у нее вырвался визгливый вопль: – Мой нефритовый Будда!

– Прошу прощения?

– Негодяй украл моего нефритового Будду. Идите и предупредите сыщика.

– Всенепременно.

– Да идите же! Чего вы ждете?

Я тщетно вертел и дергал ручку.

– Мне не удается открыть дверь, – кротко сообщил я.

– Ха! – сказала мисс Укридж, коршуном вцепляясь в ручку. В каждом отдельном представителе рода людского живет неколебимое убеждение, что он или она с легкостью откроет дверь, которая не поддалась усилиям их сородичей. Она ухватила ручку и энергично ее дернула. Дверь скрипнула, но не поддалась. – Да что с ней такое? – гневно воскликнула мисс Укридж.

– Ее заклинило.

– Я знаю, что ее заклинило. Пожалуйста, сделайте что-нибудь, и немедленно. Боже великий, неужели, мистер Коркоран, вы не способны хотя бы открыть дверь гостиной!