Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник)

Когда я пришел на яхту, Бришу был на месте, и его неприятное лицо не утратило упорства. Шнелленхаммер сидел рядом с ним, явно ощущая, что без сержантов мир был бы намного лучше. Полицейских он не любил с тех пор, как один, давая ему парковочный талончик, стал читать «Гамлета», чтобы показать, что он может сделать из роли. Я немедленно приступил к делу.

– Племянник пришел? – спросил я.

– Нет, – ответил сержант.

– Не при-шел?!

– Нет!

– Странно.

– И подозрительно.

– А может, – спохватился я, – он у брата?

– Какого брата?

– Близнеца. Зовут Альфред. Наверное, сержант, вы его видели. Он выступает в казино. Фокусы.

– А, Великий Альф?

– Да, такой псевдоним. Значит, видели?

– Доводилось.

– До чего же они похожи! Даже я с трудом различаю. Фигура, лицо, походка, глаза, волосы – один к одному. Вы просто удивитесь.

– Жду встречи!

– Альфред, наверное, сюда зайдет, читал же он, что я – среди гостей. А, вот и он! Здравствуй, Альфред.

– Здравствуй, дядя.

– Нашел нас?

– Как видишь.

– Мой хозяин, мистер Шнелленхаммер.

– Как поживаете?

– И сержант Бришу из монакской полиции.

– Очень рад. Я хотел вас видеть, мистер Шнелленхаммер. Большая честь.

Я гордился Джорджем. Спокоен, тверд, ни капли тревоги. Говорит с магнатом как ни в чем не бывало.

– Хотел вам предложить в связи с вашим эпосом, ну, про царицу Савскую. Вы, наверное, замечали, что этим историческим фильмам не хватает смеха. Битвы, дворы, тысячи полуголых девиц, а посмеяться нечему. Возьмем «Клеопатру». Можно там засмеяться? Нет и нет. Так вот, прочитал я про Соломона и понял, кто вам нужен: фокусник. Вряд ли нужно объяснять, как он уместен. Кто развлекает монарха зимними вечерами? Словом, он там был. Теперь – так. Прибывает эта царица. Удивляется: «Какая роскошь!» Царь польщен: «Да, ничего домик, но вы подождите, это не все. Где великий Альф?» Я вхожу, говорю: «Занятная случилась штука…» и даю гэг-другой, из самых сильных. Потом приступаю к фокусам…

Я замер. Еще на половине речи я понял, что передо мною – не Джордж. Сквозь туман волнения я видел настоящего Альфреда и горько корил себя за то, что рассказал о магнате. Надо было знать, что он не упустит случая. А Джордж вот-вот появится!

Словом, я качался от горя, хватаясь за швартовы, если они так называются.

– Для первого фокуса, – говорил Альфред, – мне нужны фунт масла, два банана и аквариум. Простите, на минутку отлучусь.

Он отлучился, и тут пришел Джордж.

* * *

В нем не было той спокойной твердости, которая пленила меня в Альфреде. Он трепетал, как новичок на сцене. Ноги тряслись, кадык дергался, словно им кто-то управлял. Напоминал мой племянник и оратора на банкете, который внезапно забыл ирландский анекдот.

Я его не винил, поскольку сержант Бришу вынул наручники, подышал на них и обтер их рукавом, а Шнелленхаммер смотрел тем взглядом, от которого его служащие убегали подкрепиться солодовым молоком. Было в этом взгляде грозное спокойствие вулкана перед извержением или квартирной хозяйки перед скандалом. Магнат явственно сдерживался, решив поиздеваться сперва над моим несчастным родичем. Когда Джордж пролепетал: «А…альфред Муллинер», – я не увидел на лицах сержанта и магната того недоверия, на которое постоянно сетуют театральные критики.

– Здравствуйте, – сказал Шнелленхаммер. – Какая погода!

– Д-да, мссс Шлннхымр…

– К урожаю.

– З-золотые слова, мсср…

– А вот продавцам зонтиков – убыток.

– К…как в-верно, мсссс…

– Что ж, идите к нам. Если не ошибаюсь, Альфред Муллинер?

– Д-д-ды…

– Ложь! – вскричал Шнелленхаммер, сбрасывая маску. – Альфред он, ха-ха! Вы Джордж Муллинер, и вас будут судить за убийство. Вызовите полицейских, – приказал он сержанту.

– Я полицейский, – сухо заметил Бришу.

– Ах ты, забыл! Тогда арестуйте его.

– Сию минуту.

Сержант направился к Джорджу, но наручников надеть не успел. Как ни занят я был происходящим, я заметил, что человек средних лет, весь в бинтах, шел по набережной. В эту минуту он остановился и сказал Шнелленхаммеру:

– Привет, Джекки.

Собственная мать не узнала бы его, но мать – не магнат.

– Сэм! – вскричал он. – А, ч-черт! Я думал, ты в больнице.

– Выпустили.

– Ты прямо Тутанхамон!

– Хорош бы ты был на моем месте. Газеты читал?

– Еще бы. Сенсация!

– А что! Но я не в обиде, нет, не в обиде. Вся жизнь прошла передо мной…

– Что ж тут хорошего?

– Да, ничего, но…

– Сэм, мы его схватили!

– Где же он?

– А вот. Рядом с сержантом.

Джордж приподнял голову.

– Вы! – вскрикнул Глутц.

– Да, это он, Джордж Муллинер, – отвечал Шнелленхаммер. – Служил у меня, но я его, конечно, выгнал. Берите его, сержант.

Каждый бинт заволновался, как рожь на ветру, и Сэм страшно закричал:

– Через мой труп! Он меня спас!

– Что?!

– То. Этот гад меня совсем добил, а тут скачет он и раздраконивает гада. Счастлив знакомству, мистер Муллинер. Кажется, Джекки вас выгнал. Что ж, идите ко мне. Жалованье – любое. Будете, скажем так, вице-президентом в ранге деверя. Назначаю вне очереди.

Я вышел вперед. Джордж еще не обрел дара речи.

– Минуточку, мистер Глутц, – сказал я.

– Кто вы такой?

– Агент Джорджа. Меня волнует одно – не мала ли награда? Все-таки, он спас вам жизнь.