Парни в гетрах. Яйца, бобы и лепешки. Немного чьих-то чувств. Сливовый пирог (сборник)

Зная Арчибальда так, как я его знаю (продолжал мистер Муллинер), трудно поверить, что поразительная перемена, которая тогда произошла в том, что за неимением более точного слова приходится назвать образом его мышления, была вызвана исключительно чтением указанных брошюр. Я просто не в силах представить себе, что хотя бы один из этих опусов он прочел от начала и до конца. Вы ведь знаете авторов брошюр. Они ходят вокруг да около, вводят разделы и подразделы. Если они способны сотворить фразу вроде «главенствующие основы принципов, управляющих распределением», то непременно куда-нибудь ее присобачат. Нет, гораздо более вероятно, что на него повлияли речи, которые Медоуз произносил в Гайд-парке. В свои выходные дни Медоуз занимал третью трибуну слева, если войти со стороны Марбл-Арч, и впечатляющая манера говорить сочеталась у него с богатейшим запасом всяческих обличительных словес.

Как бы то ни было, несомненно одно: еще до истечения второй недели Арчибальд твердо уверовал в Братство Рода Людского, а поскольку в результате он стал более серьезным, более глубоким Арчибальдом, Аврелия не замедлила заметить в нем эту перемену. И как-то вечером, когда они танцевали в «Пятнистой уховертке», она со свойственной ей прямотой взяла его в оборот и без обиняков обвинила в том, что он ведет себя как недоваренный палтус.

– Извини, старушенция, – виновато ответил Арчибальд. – Дело в том, что я немножко задумался о положении в Ист-Ботлтоне.

Аврелия вытаращила на него глаза.

– Арчибальд, – сказала она, так как была проницательной девушкой, – ты перебрал.

– Да нет, честное слово. Просто я размышляю. И как раз взвешивал, не обидишься ли ты, если я уберусь отсюда домой. Обстановка здесь очень действует мне на нервы. Все эти танцы и прочее, хочу я сказать. То есть я хочу сказать, как все это не похоже на жизнь в Ист-Ботлтоне. По-моему, не следует танцевать в то время, когда главенствующие принципы распределения чего-то такого чертовски что-то там такое. Ты когда-нибудь видела, чтобы Сталин танцевал? И если уж на то пошло, так Сидни, лорд Пассфилд [2] тоже не танцует.

Аврелию это не умиротворило.

– Не знаю, что на тебя нашло, – сказала она, надув губы, – но за две последние недели ты жутко переменился. Прежде ты был самым веселым из балбесов, когда-либо носивших штиблеты, а теперь ты ну прямо какой-то император Занудья. Ты даже больше не имитируешь курицу!

– Дело в том, что невозможно как следует изобразить курицу, снесшую яйцо, когда сердце обливается кровью из-за распятого пролетариата.

– Чего-чего?

– Распятого пролетариата.

– А что это такое?

– Ну… э… Это, как бы поточнее сформулировать… Это распятый пролетариат.

– Но ты же не узнаешь распятого пролетариата, даже если тебе его подадут на вертеле под майонезом.

– А вот и нет! Медоуз посвятил меня во все тонкости. Все это, если хочешь знать, сводится к тому, что некоторые типусы – например, я – имеют слишком много наличности, тогда как другие типусы – например, распятый пролетариат – имеют ее слишком мало. Так что р.п. от этого очень даже страдает, если ты понимаешь, о чем я.

– Нет, я не понимаю, о чем ты. Ну да ладно. Будем надеяться, что ты проспишься и завтра забудешь эту чушь. Да, кстати, куда ты поведешь меня завтра обедать?

Арчибальд смутился:

– Мне ужасно жаль, старушенция, но я собирался смотаться завтра в Ист-Ботлтон и познакомиться с распятым п.

– Слушай, – сказала Аврелия сдержанно. – Знаешь, что именно ты будешь делать завтра? Ты придешь ко мне домой и выдашь свою имитацию курицы…

– Но это так мелко! Сэр Стаффорд Криппс [3] куриц не имитирует.

– …и выдашь ее, – продолжала Аврелия, – еще более живо, энергично и азартно, чем обычно. Или между нами все кончено.

– Но пойми же! Сто сорок четыре тысячи ноль ноль шесть семей в Ист-Ботлтоне…

– Тема Ист-Ботлтона исчерпана, – холодно перебила Аврелия. – Я сказала все, что собиралась сказать. Условия тебе известны. Если завтра ко времени закрытия ты не будешь в доме тридцать шесть «А» на Парк-стрит имитировать кур, пока у тебя глаза на лоб не полезут, ищи себе подругу жизни в каком-нибудь другом месте. Так как я сниму свою кандидатуру. Не думаю, что кто-нибудь может назвать меня взбалмошной. Я не капризна, не требовательна, но прах меня побери, если я выйду замуж за человека, которого скоро признают ведущим живым трупом во всем Лондоне.