— Парня заказывали? — Нет, я заказывала пиццу! (СИ)

»- Давай, гонщик, останавливайся, не хочу я вместо Вегаса попасть в загробный мир. Мне скелетов хватило в твоём шкафу, — ёрничаю я“.

— Самое удивительное, я легко мог справляться с собой, я не был зависимым от наркотиков, я просто употреблял их, потому что так делал он, — специально опускает Стефан имя своего друга, —, а отец даже слушать меня не стал, он просто слил меня по-тихому в клинику для наркоманов.

— Ужасно, я не знала, теперь понятно, почему ты не берёшь его деньги, — мягко киваю я. Затем опоминаюсь и протягиваю ему пижаму. — Оденься вот, поспи, завтра станет легче…

— Я повторяю это себе уже 6 лет. Хах, ни девушки, ни нормальных родителей, ни дома, ни любимой работы, ни друзей.

— Ой, у меня также, так что не ной. Ни парня, — загибаю я палец, — ни парня, — загибаю я второй и повторяюсь, потому что понимаю, что у меня всё в жизни прекрасно, — ни парня… — уныло говорю я.

— Нужен он тебе, — усмехается Стефан, быстро натягивая новые штаны.

— Я привыкла к Деймону, а теперь вообще без понятия, — признаюсь я.

— Твоего Деймона вернуть теперь легче лёгкого, — фыркает Стефан, натягивая футболку, а я смотрю, как напрягаются мышцы на его теле, пока он её надевает. — Всего-то спровоцировать немного.… Не надо плакаться из-за всякой ерунды, а то тебе пошлют реальные проблемы, и тогда ты запоешь…

— Почему „пошлют“? Пошлёт, — исправляю я его, — Бог — один.

— Атеист.

— Что? — недоумеваю я. — Ты не веришь?

— Он бы не позволил таким вещам произойти со мной, если бы существовал.

— Хах, а тебе это откуда знать?! Ничего, люди инвалидами становятся, как тот же Алекс, и они тоже счастливы, по-своему, они живут дальше.

Стефан лишь недоверчиво посмотрел на меня, а я решила не спорить с ним, пьяным, о Боге сейчас.

— Спи, пожалуйста, — молю я. — В смысле — спровоцировать? — я корю себя за своё любопытство, потому что наш разговор и так длится слишком долго. Проспаться человеку не даю…

— Я так понял, ты у нас селфи-зависимая, судя по тому, сколько ты мне фотографий прислала, когда сидела в торговом центре. Так вот я говорил про фотографию, раз ты не хочешь поцелуй на публику, — укладывается он и закрывает глаза.

— Да, лучше фотография, — соглашаюсь я с его словами и пожимаю плечами. Но я не селфи-зависимая!

— Когда я пьян, то не возьму денег, — внезапно распахивает Стефан глаза, так что меня даже пугает.

— Спи, — убеждаю я его и провожу рукой по его плечу, сама того не осознавая. — Я уже тоже хочу спать, очень хочу.

— Не хочу спать. Уже, — садится он в кровати, а я себя проклинаю „Боже, ну почему же я просто не могла промолчать?!“. — Давай, — просит эскортник и выжидающе смотрит на меня.

— Что?

— На ночь поцелуй, — поясняет он.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. Телефон давай, пока я не уснул тут…

— Стефан, проспись лучше, — в очередной раз прошу я его, — завтра тебя ждёт чудесный трезвый (!) день, — осторожно и мягко произношу я каждое слово. — Ты не будешь пить, не будешь играть, не будешь колоться.

— Я и не кололся, так таблетки лёгкие, да и сейчас не колюсь… — оправдывается он. — Смотри, если не веришь, — протягивает Стефан мне руки ладонями вверх.

— Да я верю тебе, — усмехаюсь я, смотря на его мускулистые руки, — я верю, что ты сейчас совершенно другой человек. Верю, что сегодня ты просто пытался мне помочь, играл в покер, чтобы впечатлить всех…

— Впечатлить тебя. Это был глупый поступок, — поджимает он губы.

— Очень глупый, как будто я и так тобой не впечатлена, — истерично смеюсь я, — мне стоит повторить тебе в сотый раз слово „спи“? — устаю я под конец. — Выкинь глупые мысли из головы, сам же сказал, что времени уже много прошло, так что успокойся и живи дальше, — под конец фразы мой голос опускается до шёпота. Я не знаю, чем я тронута — его историей или его поведением или тем, что он мне открылся. Мне жаль его.

— Хочешь ещё одну тайну? — спрашивает он. Я киваю, а Стефан просит меня пододвинуться ближе. — Я пьян в хлам, — шепчет он мне на ухо, а я смеюсь, вот эту тайну я уже знаю как десять минут, а нет — даже больше.

— Я знаю, — ответно шепчу я ему, и мгновением позже мягкие губы оставляют мокрую дорожку на моей щеке, проделывая путь к моим губам.

— Лучше оттолкни меня сейчас, — выдыхает он мне в губы.

Не могу. Не хочу. Не буду.

— Ты всё равно завтра ничего не вспомнишь, — передразниваю я Алекса, который признался Изольде в любви, а она была пьяной.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, он впивается в мои губы и обхватывает мою талию руками.

Сейчас я отчётливо понимаю, что он пьян, от него пахнет виски, его запах смешан с алкоголем.

И теперь мне нравится этот запах.

Лишь его губы, нежно приоткрывающие мои, лишь его руки, путешествующие по моей спине, останавливающиеся на оголённой и холодной коже, лишь кончики его пальцев, согревающие мой позвоночник.

— Техника поцелуя номер 101, — говорит Стефан, прерывая поцелуй. А я сижу рядом, затаив дыхание. — Прямо перед этим поцелуем следует поцелуй номер 100, после которого идёт звонкая пощечина. Бедная моя щека.

— Серьёзно? — у меня почему-то странно-радостное настроение…