Парниковый эффект

Младший же его сын Вадик отличался от старшего брата не в лучшую сторону, зарабатывать себе на жизнь не умел и даже, что еще хуже, к этому не стремился, и Ланцов считал его недоумком, открыто заявляя об этом. Тот по его убеждению после окончания университета натурально бездельничал, просиживая штаны в каком-то там биологическом институте, и писал никому не нужную диссертацию. «Предлагал ведь ему место мастера, отказался, – при случае сокрушался Василий Васильевич. – Сейчас бы уже все имел, а не копейки считал». Вадик и в самом деле жил на государственную зарплату скромно, погруженный в свои исследования, и Нина Петровна втайне от всех поддерживала его семью через невестку Анюту.

Однако на этот раз все пошло наперекосяк, и сразу же после обмена приветствиями Василий Васильевич поверг Игоря в ступор, объявив, что отказывает ему впредь в своем покровительстве.

– Сам теперь клиентов ищи, на меня больше не рассчитывай, – заявил он притихшему после таких его слов сыну, но и этим не ограничился, а потребовал от него за счет собственных средств переделать ремонт в помещениях ЖЭКа, и Игорь, не выдержав такой вопиющей несправедливости, попробовал защититься.

– Отец, ты о чем говоришь? У меня на руках акт приемки, тобой же подписанный.

– Это все липа, ты и четверть работ не выполнил, сам знаешь, – легко и непринужденно разбил его защиту Ланцов. – А не хочешь доделывать, деньги верни, я других найму. Откажешься, проведем экспертизу и по суду взыщем. А за подпись, если понадобится, я отвечу.

После таких безумных речей Игорь промямлил, что должен подумать, и, не попрощавшись, повесил трубку. Ланцов же, несмотря на бурно прожитый день, спокойно, словно бы сбросив с себя еще одну тяжелую ношу, перекурил в комнате перед форточкой и на удивление быстро заснул, поднявшись утром лишь по сигналу будильника.

Последующие отведенные губернатором дни пронеслись в бешеном темпе под постоянным надзором главы района и «летучих» бригад из Смольного, колесивших с инспекциями по всему городу. Никешин, проявив чудеса изворотливости, менее чем за двое суток нашел замену большинству гастарбайтеров, что заметно повысило интенсивность труда и качество выполненных работ, но угрожало больно ударить по его карману, однако он был уверен, что трудности эти временные, шеф их, в конце концов, образумится, и вскоре все устаканится и будет, как прежде.

На третий день в кабинете Ланцова появился осунувшийся от бессонных ночей Игорь и безоговорочно принял ультиматум отца, пообещав в течение месяца устранить недоделки. Поскольку тот уже был хорошо обработан матерью, откровенного по душам разговора между ними не получилось, и, понимая бессмысленность всех этих ненужных споров и выяснения отношений, Василий Васильевич сослался на занятость и быстро выпроводил его из своего кабинета.

Самым же ярким событием дня стал для него телефонный звонок начальника одного из ЖЭКов соседнего Красносельского района, сидевшего рядом с ним на совещании в Смольном. Тот бодрым голосом поблагодарил Василия Васильевича за преподнесенный урок, полностью изменивший его взгляды на жизнь, и рассказал о своих первых успехах по искоренению лжи и воровства в коллективе, но вместо того, чтобы порадоваться за единомышленника, Ланцов неожиданно спросил у него:

– Ты где новогодние праздники проводил?

– На даче с женой, – удивился его вопросу коллега.

– Не простужался? – не отставал от него Василий Васильевич.

– Малость покашливаю. А что?

– То-то и оно… – загадочно произнес Ланцов. – Голову теперь береги.

Пожелав ступившему следом за ним на скользкую дорожку единоверцу мужества и терпения, Василий Васильевич после их разговора крепко задумался над неожиданно обретенной им способностью воздействовать на умы людей и собственной общественно значимой роли в борьбе с хищениями и коррупцией, связав все это напрямую с поразившей его болезнью.

В конце концов, невзирая на трудности и непрекращавшиеся снегопады и холода в канун «старого Нового года», кризис в городе был худо-бедно преодолен, хотя и не обошлось без отставок отдельных не внявших словам губернатора районных начальников. При подведении же итогов общегородского аврала в Смольном фамилия Василия Васильевича прозвучала с трибуны в числе наиболее отличившихся, что вызвало рокот и пересуды в заполненном до отказа зале, а у сидевшего в рядах Шукурова сильный зубовный скрежет.

Глава 3

По пятницам рабочий день Иннокентия Сергеевича Разумовского начинался с обхода в сопровождении свиты врачей возглавляемого им хирургического отделения. Причем в коридорах, где лежали по большей части люди малоимущие, он не задерживался, в общих палатах находился чуть дольше, уделяя основную часть времени так называемым коммерческим пациентам, готовым оплачивать собственное лечение и сопутствующие ему услуги «живыми» деньгами.