Парный танец (СИ)

— На мои винодельни, — поправил Люциус и поспешно добавил: — Туда можно вложить деньги.

— Да ну. Денег у меня и так навалом.

— Как хочешь.

Дальше до самого дома шли молча. Гарри думал, зачем Люциусу понадобилось звать его на какие-то винодельни. Хотя, для него они не «какие-то», а очень даже важные. Может, надо было согласиться? Вложить эти деньги, куда он скажет, не жалко…

О чём думал Люциус, догадаться было невозможно.

— Зайдёшь? – Гарри остановился у дверей дома.

— Вообще-то я чертовски устал. Мечтаю выспаться.

— Значит, выспишься, — Гарри мягко потянул его за собой. Именно сегодня ему Люциуса отпускать не хотелось.

— Тогда я в душ и спать.

— Прекрасно, ужин готовить не надо.

— Вечно ты на мне экономишь.

— Не только на тебе. Я вообще очень жадный, последствия тяжёлого детства.

Смеясь, они разобрали покупки, а потом Люциус исполнил свою угрозу: ушёл в ванную и пропал. Гарри перестелил постель и хотел переодеться, но тут из-за двери донеслось:

— Мы же покупали шампунь?

— Да, сейчас принесу! «Если только я не забыл его в лавке».

К счастью, флакон с надписью «Вейла» для мужчин: горькие травы» нашёлся на столе в кухне. Прихватив его, Гарри вернулся наверх.

— Держи… — он осёкся и застыл в дверях. Люциус не услышал его, так и продолжал стоять под душем, опираясь руками о кафель и опустив голову. Упругие струйки танцевали на сливочной коже, стекали по волосам, переливаясь в приглушённом свете. И это было красиво, так, что дух захватывало, но в первую очередь Гарри обратил внимание на опущенную голову и напряжённые мышцы спины. И правда устал.

— Твой шампунь, — уже громче повторил он.

— Спасибо, — Люциус обернулся и протянул руку, смаргивая капли с ресниц.

— Давай помогу. Садись.

— Вымокнешь.

— Не страшно.

Люциус уселся на широкий край ванны, спиной к Гарри. Тот выдавил на пальцы коричневый остро пахнущий шампунь.

— Подними голову.

Ладонь заскользила по влажным волосам, горький травяной запах заполнил комнату. Воздушная пена стекала по шее Люциуса. Гарри собирал её ладонью, растирал и массировал плечи и грудь, чувствуя, как напряжение покидает тело Люциуса. В какой-то момент тот вздохнул, глубоко и облегчённо, и откинулся назад, прижимаясь затылком к его животу. Рубашка Гарри моментально промокла. Улыбнувшись, он так же осторожно и неторопливо принялся смывать пену.

— Нравится?

— М-м… — Люциус повернулся, подставляясь под душевые струи. – В ушах пена, волосы спутаны, и пахну, как жаркое по-провански… Да, мне определённо нравится. А тебе?

— Что?

— Я говорю, залезай сюда. Всё равно промок.

— Ты же вроде бы устал? – поддразнил Гарри, сбрасывая одежду прямо на зелёный кафель.

— Ну не настолько же, — Люциус привлёк его к себе, целуя глубоко и властно, по-хозяйски. Он явно не был настроен на долгую игру, но это и не требовалось: тело Гарри мгновенно отозвалось на ласки – такие привычные и такие желанные. Через пару минут он оказался притиснут к запотевшей стене, а Люциус нависал над ним мокрой тяжестью и шептал в ухо:

— Масло слишком далеко… Потерпишь?

Гарри кивнул. Без смазки, на скользком кафеле, который норовит сбежать из-под ног, — конечно да, зачем спрашивать. Ведь Люциус движется так медленно и держит так крепко. Прикосновение губ к плечу и сладкая тянущая боль сплетаются с ароматом горьких трав и его глухими стонами; всё это смешивается в густой пряный коктейль, проникающий в тело с воздухом, влагой, с горячей плотью, которая знакомо пульсирует и опадает внутри, и с последним – вслепую – поцелуем.

Кафель всё-таки сделал своё чёрное дело. Балансируя на нём, Гарри так и не смог расслабиться до конца. Люциус это заметил: чуть отдышавшись, опустился на колени и потянул его за собой. Гарри вцепился в борт ванны, наблюдая, как язык Люциуса скользит по его члену. Припухшие от поцелуев губы поймали головку, нежно сжали, принимая глубже, ещё, а потом медленно выпустили, почти полностью, и опять… При этом Люциус умудрялся ловить его взгляд, не давая закрыть глаза, заставляя смотреть. Не в силах сдержаться, Гарри вскинул бёдра; несколько резких толчков, и он кончил – на выдохе, с тихим стоном. Люциус не отстранился.

Потом он мягко выпустил его и обнял, уткнувшись лбом в подрагивающий живот, а Гарри гладил влажные светлые волосы так же, как вначале, когда он мыл его шампунем с неизбежно горьким запахом диких трав.

*

На подгибающихся ногах они добрели до кровати. Люциус рухнул как подкошенный и моментально заснул. Гарри погасил свет и лёг рядом, уже зная, что ему заснуть не удастся. Он метался в поисках решения проблемы, которую и выразить-то было нельзя. Всё было хорошо, и в то же время всё было очень плохо. Беспокойная несытая тварь внутри подняла треугольную мордочку, разбуженная одной фразой Люциуса.

«Ты сегодня что-то тихий».