Парный танец (СИ)

Колдография занимала почти всю первую полосу «Пророка»: Гарри и Люциус лицом к лицу у камина. Люциус касается его щеки, Гарри подныривает под ладонь носом, точно ластящийся щенок. Внизу страницы ютилась статья в несколько строк с чудовищным заголовком «Герой и Пожиратель: проклятие или запретная страсть?». Гарри мельком пробежал её глазами (несколько предположений, одно бредовей другого) и вновь вернулся к колдографии. Н-да. У Люциуса вид слегка удивлённый, но в целом невозмутимый, как всегда. Что же касалось его… Гарри опустил газету и риторически простонал:

— Неужели когда я с ним у меня всякий раз такое лицо?

Двое на колдографии недоумённо посмотрели на него, а потом нахально обнялись. Гарри отбросил газету.

— Я на пляж. Впрочем, вам всё равно.

И действительно, в этот раз Элоиза предпочла остаться с сердечным другом.

*

Гарри пробежал по улочкам, пенящимся лиловой бугенвиллией, мимо пирса и открытого кафе, мимо деревни, к «своей» лодке. День был пасмурный, прохладный, и всё белопесчаное пространство пляжа оказалось в его единоличном распоряжении. Гарри глубоко вздохнул, успокаиваясь, и побрёл вдоль кромки пустынного берега.

На самом деле, странно, что этого не случилось раньше. Они ведь и не прятались особо. Правда, что делать в случае огласки, тоже не обсуждали. А что вообще можно сделать? Гарри пнул подвернувшийся камень. Можно всё отрицать. Шум уляжется через месяц, ну, два. Журналисты, утки, известным людям всегда достаётся. Гарри так и представил себя дающим интервью или ещё хуже – на пресс-конференции. «Известным людям всегда достаётся, вы знаете…» «На самом деле мистер Малфой просто поправил мистеру Поттеру воротник мантии, как тут можно увидеть что-то ещё?» Бред, но ведь прокатит. Люди поверят тому, что им скажут. Особенно если повторить много раз. А есть и вовсе беспроигрышный вариант – посмеяться над этим, как над милой шуткой. «Ну конечно, мы собираемся пожениться, просто никак не определимся с датой…» Тогда точно никто всерьёз не воспримет, и автору статьи останется только утопиться со стыда. После войны Гарри начал разбираться в этой кухне, жизнь заставила. Статья – не проблема. Зато чёртово «что дальше?» никуда не делось.

Набежавшая волна захлестнула берег, и Гарри остановился. А вода-то тёплая. Древний, дышащий солью беспокойный зверь шумно вздыхал у его ног, ласкался, жался к подошвам промокших кед. Гарри сбросил одежду, уложил вместе с палочкой под камень и вошёл в воду. Серое небо угрюмо всматривалось в море, отчего оно тоже становилось пасмурным, свинцовым и неизбежно напоминало об Англии. Гарри отплыл подальше и лёг на воду. На глубине волн почти не было, море тихо качало его в своих ладонях, но Гарри всей кожей чувствовал его силу. Солёное и горькое, непредсказуемое и иногда жестокое, но такое большое и тёплое. Манящее. Он отпустил свои мысли, бездумно вглядываясь в плывущие тучи, и вдруг представил кафе на пирсе. Там уютно и чисто, и можно сидеть с комфортом, посматривая на беснующиеся волны. Официант подаёт меню – всё, что захочет Великий Герой, выбирайте. Перспективная профессия, блестящая репутация, дом – полная чаша, эталонная жена, эталонная семья – пример всем. Что-то ещё? Детишки. Двое? Лучше трое, так почтеннее. Как вам будет угодно. Только будьте уютным и чистым, будьте комфортным, не смущайте, не разочаровывайте, и вы получите свой заказ. Ведь это – правильно, это то, чего вы хотите и чего хотят все, не так ли?

То, чего все должны хотеть.

А ещё есть море. Здесь нет никаких правил, только волны, с которыми ты остаёшься один на один. Они могут швырнуть тебя о скалы, выбросить на берег, словно разбитую рыбацкую лодку. Но могут и подчиниться, принять на гребень, на ту высоту, которую ты выберешь. Сам.

Гарри перевернулся, глянул на размытый акварельный горизонт и пробормотал:

— Да какого, собственно, хрена?..

Потом развернулся и быстро поплыл к берегу, рассекая волны уверенными гребками.

Путь назад показался вдвое короче, но в комнате ему на глаза попалась газета и изрядно поубавила решимости. Гарри взял конверт, заглянул в него на всякий случай. Всё-таки Люциус мог бы хоть записку приложить, намекнуть, что думает. Разве что решил предоставить право выбора ему? Ладно, некогда тут шарады разгадывать, да он никогда и не был в них силён. Лучше спросить. Гарри взмахом палочки испепелил газету и, закинув сумку на плечо, обратился к пернатой парочке:

— Вы со мной?

Пока Гарри рассчитывался, Альваресы изо всех сил старались не глазеть на сову и филина, чинно сидящих у него на плечах. Сеньора обняла его и расцеловала в обе щёки. Её муж степенно пожал Гарри руку, а потом вдруг склонился и шепнул:

— Buena suerte!(2)

«Не немой!» — неизвестно чему обрадовался Гарри и поспешил к выходу, нащупывая в нагрудном кармане порт-ключ до дома.

Он думал, что окрестности вокруг дома будут кишеть совами, но нет; кажется, Магическая Британия ещё не оправилась от шока. Гарри расстегнул куртку, под которой во время переноса прятал Гаспара с Элоизой, и выпустил слегка помятых птиц.

— Гуляйте.