Пародии

И тогда самым спелым наливом

Я коня и ее угощал.

Ты опять, любовь, готовишь дубль.

Рыбачка Катя прямо у реки

Махала ручкой, а потом и ножкой...

Но, мрачно сплюнув, Гриня

Нехорошо сказал про матерей...

Я с двумя закрутил тут недавно:

Им обеим я мил был и люб!

Ах, любовь, до чего ж своенравна:

Мне опять приготовила дубль!..

Их обеих любовью великой

Полюбил я, рискуя пропасть,

Сивку — ту за глаза с поволокой,

А Катюху — за пегую масть!

И пока мне рыбачка махала

Ручкой нежной и ножкой нагой,

Лошадь морду мне все подставляла:

Поцелуй меня, мол, дорогой!

И убил я — такая оплошность! —

Гриню-грузчика тем наповал,

Что и Катю-рыбачку, и лошадь

Я один, без него, целовал.

Гриня нежности наши увидел —

И расстроился, и озверел:

Маму Катину словом обидел,

Да и Сивкину не пожалел.

Поперечностъ мою, скажем прямо,

Не учел он, нарвался на дубль:

Так сказал я про Гринину маму,

Что — он ахнул и... вытащил рубль!

Источник: [1]

Жизнь по-царски

Живу у вдовушки в деревне,

Зову ее своей царевной.

Она по-царски в день субботний

Стирает мне мое исподнее...

Как живется вдовушке в деревне?

Хорошо. Точнее — как царевне.

Вот она — ну разве не принцесса! —

мне приносит ландыши из леса.

И, немножко очумев с дороги,

моет мне талантливые ноги.

В персональной парит меня бане,

восхищенно чмокая губами,

а потом, хоть я мужчина в теле,

в чистые несет меня постели.

Угощает медом и блинами,

руки мне целуя временами,

а потом, уже совсем в запарке,

носит то по кружке, то по чарке.

И, шепнувши: — Спи, мой бобылишка... —

мне стирает нижнее бельишко.

...То есть, рассуждая по-рыцарски,

вдовушка со мной живет по-царски.

Источник: [1]

Завоевала!

Была зима, но таял смех.

Мы целовались до упаду.

...Почувствовать: вот я живая,

горячая подле тебя.

Ты быть согласен завоеванным,

раз победителем не смог.

Аника-воин мой, меня

ты завоевывал так вяло,

что завоевываться я

тебе сама же помогала.

Среди зимы — и грех и смех! —

мы целовались до упаду.

Но только мы упали в снег,

как ты заверещал:

— Не надо!..

Заныл, завыл, что ты не муж,

тоски и страха не скрывая,

но вдруг учуял: я — живая,

да и горячая к тому ж!

Ты просиял лицом зареванным

и, носом шмыгая, изрек,

что быть согласен завоеванным,

раз победителем не смог.

Собрав все силы — понимала:

покладист не всегда мужик... —

тебя я окружила, смяла

и оккупировала вмиг!

Источник: [1]

Зарыт талант

...И одного хотелось мне бы —

Лежать на крыше и плевать...

Хотя и сам принадлежал

К действительности я советской,

На все советское плевал

Я с непосредственностью детской.

Плевать, что кто-то там нашел

Верблюжьими мои повадки.

Весь первый год плевал на пол

Я с высоты своей кроватки.

В три года я спокойно мог

До стен и до окон доплюнуть,

В пять лет освоил потолок,

Пошел бы выше, надо думать,

И переплюнул всех потом,

И одержал бы все победы,

Но все испортило мне то,

Что записался я в поэты.

Пришлось мне, не жалея сил,

Писать стихи, такая жалость, —

Зарыт талант мой главный был,

И птица синяя умчалась.

Но старая любовь моя,

Знать, глубоко пустила корни,

До облаков доплюнуть я

Сумел, но, правда, с колокольни...

Источник: [1]

Зов крови

...Ты шла к Ивану Грозному,

зажав кастет в руке.

В тебя влюбился Меншиков,

гуляка и бандит...

Бывают родословные древней

и революционнее едва ли:

при встрече с прапрабабушкой моей

монархи и монархини дрожали!

Без помощи товарищей, одна

она их покалечила немало.

Ивану, скажем, Грозному она

кастетом ребра все переломала!

А двести лет спустя и на Петра

с дубьем ходила — тот с трудом отбился!

Она была еще не так стара:

в нее гуляка Меншиков влюбился!

Но прапрапрапрабабушка моя

и этому все нужное отбила.

...Трясет, спасибо генам, и меня

от антимонархического пыла!

Пусть мне твердят, что нет у нас царя,

но я противиться не в силах зову:

пойду — кастет ржаветь не должен зря! —

в Большой театр, к Борису Годунову!

Источник: [1]

Из военных воспоминаний