Пароход

– Я люблю её, Милана. И ничего не могу с собой поделать, – ответил он. – Да и не хочу.

– Ой, Серёжка… – вздохнула она.

– Да, Миланка… – отозвался он.

– Ты решил согласиться с предложением Тетерина?

– Решил…

– Ой, Серёжка…

– Да, Миланка….

Утром 8 сентября Алябьеву вновь принесли записку от господина Тетерина. Он предлагал ему и немому Бонне встретиться с ним на кладбище Пер-Лашез 9-го сентября 1928 года в 11 часов дня на прежнем месте, на центральном бульваре. Алябьев, вновь воспользовавшись телефоном Лилиан, передал эту информацию для Дюрана, и Тибо к 10 часам назначенного дня прибыл за Алябьевым на улицу Лепик на новеньком чёрном «ситроене». Водителем автомобиля оказался тот самый верзила из «Ротонды» – Клод Ришар, младший брат которого, пригласив Лилю на танец, потерпел фиаско. Клод тоже узнал Сергея Сергеевича и на его приветствие ответил с добродушной улыбкой:

– Доброе утро, мсье.

– Вы знакомы? – спросил наблюдательный Дюран, на что Ришар коротко доложил:

– Да, босс. Чуть-чуть.

Исходя из обращения «босс», и из того, как после команды Тибо «Поехали!» Клод Ришар по-военному ответил «Есть!», он был из банды Дюрана и беспрекословно подчинялся своему главарю. А если предположить, что в шайку Тибо люди его профессии, как правило, входили семьями, то, следовательно, и младший брат Ришара был того же поля ягода.

Алябьев похвально оценил машину Дюрана, на что тот отозвался:

– Автомобиль в нашем деле поважнее и оружия, и телефона будет, – с чем нельзя было не согласиться, ибо мобильность преступников при совершении ими криминала занимает одно из первых мест. А Тибо между тем добавил: – Кстати, мсье, моим ребятам удалось узнать, где находится логово нашего работодателя. Иголка кое-что вспомнила, а они уж докопались. Как я и предполагал, им оказалось совсем не то место, куда отвозили её и всех остальных девчонок. Не хотите полюбопытствовать? Время нам позволяет.

Но Сергей Сергеевич отказался, заявив, что на его взгляд этот шаг ещё преждевременен. Не доехав какой-нибудь сотни метров до центрального входа на кладбища, Клод Ришар по распоряжению своего босса остановил автомобиль. Дюран и Алябьев вышли и направились на встречу. Повторилось то же самое, что и в прошлый раз: Тетерин опять вынырнул из-за какого-то склепа в сопровождении прежнего телохранителя и подошёл к компаньонам.

Поздоровались, Алябьев представил Дмитрию Ивановичу немого Арно Бонне, и они вновь неторопливо пошли вдоль надгробий. Тибо, как в этом случае и положено быть человеку второго плана, выбрал нужную дистанцию и следовал позади в паре с телохранителем. Алябьев решил эту дистанцию сократить, хотя бы потому, что нужно было показать заказчику: он полностью доверяет выбранному ему напарнику. Тетерин с началом разговора медлил, и Алябьев посчитал нужным его поторопить: если да – то да! нет – так нет!

– Итак, ваше решение, на счёт моего предложения, Дмитрий Иванович? – заговорил он по-французски и пояснил почему: – Мой друг умеет читать по губам. И у меня нет от него никаких тайн. Вы не возражаете, если он пойдёт не позади нас, а рядом со мной?

– Не возражаю, – ответил коммерсант, отвечая Сергею Сергеевичу тоже по-французски. Он дожидался, когда Тибо, следуя жесту Алябьева, займёт место рядом с ним и продолжил далее разговор: – И на счёт вашего предложения ехать в Россию вдвоём с мсье Бонне, я тоже согласен. Все ваши документы готовы. По советским – вы механик Манин, а господин Бонне – грузчик Зыбин. Французские и немецкие паспорта тоже настоящие, не сомневайтесь, ибо я в первую очередь заинтересован в том, чтобы вы не прокололись при проверке документов, и всё наше предприятие прошло гладко. Но уверяю вас, что если вас даже и задержат по какой-либо причине, то непременно отпустят, поскольку придраться не к чему.

Дмитрий Иванович подозвал телохранителя, и тот передал Сергею Сергеевичу документы. О советских удостоверениях личности Алябьев ничего не мог сказать – видеть не довелось, но французские и немецкие паспорта, попадавшие в его руки, и которые в силу кое-каких обстоятельств, имевших место в 1923 году, ему даже пришлось пристально изучать, были действительно хороши – спору нет. Даже если Тетерин говорил сейчас неправду, и все эти документы были фальшивыми, то качество этих фальшивок было выше всяких похвал. От Тетерина не укрылось, с каким вниманием Сергей Сергеевич разглядывает документы, и он буркнул, как будто даже обидевшись:

– Говорю же вам, они настоящие.

– Похоже, – согласился Алябьев, зачем-то ковырнув ногтем клёпку на своей фотографии в немецком паспорте, ставившуюся в целях защиты от подделки. Затем он убрал документы в карман куртки и предложил: – Давайте ещё раз уточним все подробности и после получения обещанного вами аванса, мы готовы поехать хоть завтра.

Выслушав инструкции Тетерина, Сергей Сергеевич повторил их слово в слово. Дмитрий Иванович остался этим весьма доволен и даже пооткровенничал:

– Первоначально я хотел отправить вас через Люксембург, но там возникли некоторые проблемы, поэтому поедете через Бельгию. Пусть чуть дольше, зато надёжнее.