Пароль - Балтика

Борзов родился в 1915 году в деревне Староверове Егорьевского уезда Московской области. Дед и отец Вани уехали в Москву, да так и остались в городе, и матери пришлось одной и в поле работать и растить только что родившуюся дочку Полю и двухлетнего Ваню. Сказать, что жили трудно, - ничего не сказать. Надежда Васильевна голодной зимой двадцатого взяла ребятишек и поехала в Москву. Устроиться на завод или фабрику, конечно, не удалось: безработица свирепствовала по всей стране. Надежда Васильевна стирала белье и тем кормила детей. К ночи, вытирая потрескавшуюся кожу на пальцах, думала: ну вот завтра не придется голодать доченьке и сынишке.

Трудно было. И Ваня не раз видел на глазах матери слезы. Но, думая о ней, всегда вспоминал ее улыбчивой, красивой и сильной. Наступило еще более тяжелое время, и однажды Надежда Васильевна посадила Ваню за стол, сама села напротив и, помолчав, сказала, как взрослому:

- Вот, Ваня, не прокормить мне вас двоих. Придется в детдом тебе пойти.

И торопливо добавила:

- Как только полегчает, заберу тебя, верь слову...

Он не разлучался раньше с матерью ни на один день, а тут, может быть, придется расстаться навсегда. Сидел перед ней Ваня такой худой, только выделялись на лице черные глаза, и казались они такими большими, что в них можно было увидеть все переживания мальчика. Ваня боялся детдома, но не расплакался - расстроится мать.

Год провел в сокольническом детдоме. Все здесь было непривычно, но Ваня обладал, как сейчас называют, коммуникабельностью и скоро освоился. Здесь он начал и учиться в первом классе начальной школы. Мать и сестренка навещали Ваню, привозили гостинцы, и Ваня тут же раздавал их друзьям - обязательно поровну. Не этот ли первый урок коллективизма заставил Борзова в годы ленинградской блокады отдавать ленинградским детям и шоколад, и консервы, и хлеб!..

Прошел год. В очередное последнее воскресенье месяца, день посещения детдома, мать пришла веселая, красивая, празднично одетая.

- Меня на большой завод приняли, - сказала Надежда Васильевна, собирайся домой. Ваня стоял, как вкопанный.

- Ты что, не рад?

Он очень обрадовался, но и расстаться с новыми друзьями было трудно. Это сохранилось у Вани на всю жизнь: подружившись, он тяжело расставался с товарищами. А побывать ему довелось в разных концах страны - от Тихого океана до северо-западных границ Родины, и всюду окружали его настоящие друзья-товарищи.

Ваня учился хорошо, стараясь радовать мать. Теперь она делала галоши на "Красном богатыре". Круг ее интересов расширился. В комнатке появился репродуктор, часто Надежда Васильевна покупала газету и просила Ваню почитать.

В мире царило беспокойство. Какой-то лорд Керзон угрожал Советскому Союзу. Комсомольцы построили эскадрилью самолетов и назвали ее "Наш ответ Керзону". "Комсомольская правда" призывала: "Стройте модели! От модели - к планеру, от планера - к самолету".

В школьном кружке Ваня увлекался авиамоделированием, поступил в авиационный техникум и одновременно в аэроклуб Осоавиахима. Призывы "Комсомольской правды" - "Комсомолец - на самолет!", "Даешь небо!"захватили комсомольца Борзова, как и сотни тысяч других юношей, среди которых во время Отечественной прославятся имена бесстрашных летчиков Александра Покрышкина, Ивана Кожедуба, Бориса Сафонова, Ивана Борзова.

Удивительно, что решение Вани стать летчиком не вызвало возражений у Надежды Васильевны, которая впервые увидела летящий аэроплан лишь в Москве. Надежда Васильевна только посоветовала сыну учиться обстоятельно.

Логическим завершением юности Борзова была путевка ЦК ВЛКСМ в Ейское училище летчиков Военно-Морского Флота. Здесь он узнал, что воспитанниками Ейского училища являются четыре первых Героя Советского Союза, в том числе Анатолий Ляпидевский, награжденный Золотой Звездой Героя № 1. В этих же классах Анатолий Ляпидевский, Сигизмунд Леваневский, Василий Молоков и Иван Доронин, первые Герои Советского Союза, овладевали теорией, на училищном аэродроме оттачивали летное мастерство.

Борзов дал себе слово учиться хорошо, обстоятельно, как требовала мать, и скоро смог написать ей о первых успехах.

И вот досрочный выпуск, назначение на Черноморский флот, месячный отпуск, радость встречи с матерью.

За годы учебы Иван вытянулся, форма шла высокому, худощавому офицеру. В белоснежном кителе, на левом рукаве которого - крылья, символ принадлежности к воздушным силам Военно-Морского Флота, Борзов пришел в авиационный техникум, в котором учился, наведался в аэроклуб - стартовую площадку в боевую авиацию, чтобы сказать преподавателям и инструкторам искреннее спасибо.

Долгими и душевными были разговоры с матерью, понимавшей, что сын уже навсегда уходит в большую жизнь. Иван сказал, что будет ежемесячно высылать деньги - может быть, ей стоит уйти с работы, отдохнуть? Надежда Васильевна покачала головой:

- За помощь спасибо, а уходить с работы нельзя. Работа для меня не только зарплата. Я живу ею.

Больше никогда Иван не говорил Надежде Васильевне об отдыхе. Понял: как для него полеты - жизнь, так для нее жизнь - цех "Красного богатыря".