Пароль: "Директор"

Более того, если бы советское руководство строило свои решения исключительно на полученной из Берлина информации, дела на фронте могли только усложниться. Разведданные Шульце-Бойзена грешили неточностями, а в отдельных случаях оказывались и вовсе неверными. Это можно доказать, взглянув на следующие радиограммы «Красной капеллы» из Берлина.

22 сентября 1941 года берлинская агентура сообщала в Москву: «В начале августа ОКВ решил отвести войска на Восточном фронте на линию Рига-Одесса. В строительстве этого оборонительного рубежа участвует 900 000 человек из организации Тодта.» Факты же говорят о следующем: 12 августа 1941 года ОКВ издало «Приложение к директиве 34», которое ставит задачу немецким войскам: выдвинуться в район Москвы «до наступления зимы». Ни один человек в опьяненном победой ОКВ даже не думал в то время о строительстве оборонительных рубежей.

21 октября 1941 года советский Генеральный штаб получил из Берлина сообщение: «Приказ Гитлера предусматривает захват Ленинграда к 15 сентября». На самом деле 5 сентября фюрер решил, что Ленинград должен стать «второстепенным театром военных действий» и достаточно только блокады города. В середине сентября он остановил дальнейшее продвижение войск к городу, поскольку не хотел рисковать бронетехникой.

22 октября Берлин передавал «Директору» следующее: «Propaganda companies с бронетехникой находятся в Брянске и готовы войти в Москву. Операция планировалась на 14, а затем на 20 октября». Фактически же Гитлер отдал приказ группе армий «Центр» о захвате Москвы до наступления зимы только 14 октября, а немцы не смогли выйти на подступы к Москве раньше начала ноября. Но в любом случае там не могло быть никакого скопления бронетехники, поскольку propaganda companies ей не обладали.

Берлинская агентура была не лучше информирована и о других оперативных планах. В сообщениях Шульце-Бойзена есть упоминание о неком стратегическом плане германского генерального штаба, который состоял из трех частей: «План I-Урал, План II-Астрахань, План III-Кавказ». В архивах оперативного штаба ОКВ ни один из трех этих планов обнаружен не был, хотя в планах германского командования имелись чем-то сходные цели: Москва, Ленинград и Кавказ. Шульце-Бойзена особенно интересовал последний из них. 12 ноября 1941 года он доложил «Директору», что «План III с конечной целью Кавказ» вермахтом отложен и «снова вступит в силу весной 1942». В этом он тоже ошибался.

Очевидно, до Шульце-Бойзена дошла информация, что 3 ноября главнокомандующий группы армий «Юг» фельдмаршал фон Рундштедт попросил штаб армии приостановить кавказскую операцию — армия увязла в болотах и «снабжение войск стало явно недостаточным». Но его информатор не знал, что штаб армии отклонил это предложение. 13 ноября на совещании командующих в Орше начальник штаба армии генерал-полковник Гальдер сообщил «о скором наступлении холодов», которые позволят «быстро возобновить наступление».

Тем не менее Шульце-Бойзен сообщил о зоне концентрации войск для нового наступления немцев на Кавказ: «Лозовая — Балаклея — Чугуев — Белгород — Ахтырка — Красноград». Кавказское наступление действительно возобновилось летом 1942 года, однако немцы начали наступление фронтом, втрое превышающим тот, о котором говорил Шульце-Бойзен. Более того, летнее наступление немцев застало русских врасплох. Советское верховное командование ожидало немецкое нападение где угодно, но только не на южном направлении. Маршал Жуков подтвердил, что «развитие событий в мае-июне доказало ошибочность наших расчетов».

Совершенно не подтвердилось и представление о том, что советская победа под Сталинградом, а, следовательно, и поворот в ходе военных действий, явилась результатом работы «Красной капеллы».

Жиль Перро представляет это следующим образом: 12 ноября 1941 года Шульце-Бойзен сообщил в Москву о возобновлении немцами наступления на Кавказ весной 1942 года («концентрация войск должна быть завершена к 1 мая»). Перро затем сообщает, что «в своей исторической радиограмме от 12 ноября» «Красная капелла» сообщила Красной Армии «где произойдет решающее сражение на далекой Волге — в Сталинграде… Треппер и его люди сделали возможной сталинградскую победу.»

Очень трудно понять, почему сообщение о новом наступлении на Кавказе должно привести Советский Генеральный штаб к заключению, что решающее сражение произойдет под Сталинградом. В воспоминаниях Жукова говорится, что в то время русские ожидали сражения в районе Москвы с незначительным наступлением немцев на юге. На самом деле русское командование стало рассматривать возможности Сталинградской операции только ранней весной 1942 года, когда захлебнулось немецкое наступление, но к тому времени «Красная капелла» в Берлине уже прекратила свое существование.