Пароль: "Директор"

Он был твердо убежден в своей исторической миссии — покончить с нацистской системой революционными методами. Харро ни в грош не ставил попытку физического уничтожения Гитлера; по его глубокому убеждению, решительные перемены в германском правительстве и обществе может вызвать лишь социальная революция. Свою роль он видел в том, чтобы поддерживать революционный дух, а себя считал «Лениным нового переворота».

Беспокойная натура Шульце-Бойзена тосковала по человеческому участию и отдыху. Своим предназначением он считал достижение невозможного. Хильдебрандт, от которого у него не было тайн, говорит, что «он хотел покрыть Германию сетью групп Сопротивления… и так направлять работу каждой ячейки, каждой группы… чтобы разоблачение одной из них не вело к провалу остальных или центрального руководства. Посредством целой системы настоящих и фиктивных связников члены разных групп должны оставаться в неведении относительно личности своего истинного руководителя». Харро верил, что революционными методами сможет вызвать «быстрый крах» гитлеровской Германии — «подобно лавине». По его расчетам, это могло произойти в 1943 году. К тому времени его пропагандистам предстояло перестроить политические взгляды немцев; даже иностранных рабочих в рейхе можно склонить на сторону революции.

Главной особенностью этого плана было то, что Вернер Краусс называет «просвещением представителей различных профессий». При помощи листовок, плакатов и тайно распространяемых газет население должно «осознать свои насущные интересы, конкретные свидетельства должны заставить его задуматься о будущем, а анализ безнадежности военной ситуации — сделать свои выводы». Однако передовым отрядом этого пропагандистского наступления должны были стать скучные грамотеи из компартии, которыми руководил Гуддорф, а их материалами — секретная информация, поставляемая Шульце-Бойзеном и Харнаком.

Жившие в Берлине товарищи из КПГ Рудов, Гуддорф и Зиг установили в летнем домике Макса Грабовского печатный станок для листовок и других агитационных материалов. К концу 1941 года «Ди Инере Фронт» («Внутренний фронт») под редакцией Зига выходил уже дважды в месяц. Харро и Арвид снабжали его информацией, но, тем не менее, «Ди Инере Фронт» оставался органом компартии и повторял все выверты и стиль советской пропаганды.

«Вовсе не мистер Черчилль связан обещанием открыть второй фронт, заявляла листовка, — главными героями и гарантами второго фронта являются трудящиеся массы всех стран; они решительно настроены положить конец людоедскому гитлеровскому режиму».

В 1942 году в листовке говорилось:

«Вдохновленная Сталиным стратегия, героизм Красной Армии и противодействие рабочих Советского Союза сломали хребет гитлеровской армии».

Подобная бессодержательная ахинея не могла поднять немцев на противодействие режиму, поскольку военные успехи Гитлера оставались тайной только для коммунистических редакторов.

В одной из комнат дома номер два по Вайцштрассе печатаньем листовок занимались капрал Хайнц Стрелов и его подруга Като Бонье ван Беек. Стрелов был осторожным человеком и всегда работал в перчатках. К этой паре присоединилась книготорговец и любовница Гуддорфа Ева-Мария Бух, которая переводила газету на французский.

Шульце-Бойзен с Риттмайстер обычно отбирали материалы для газеты, встречаясь в новой квартире Харро на Альтенбургер аллее, 19. По предложению Риттмайстера они подписывались «Агис», в честь Агиса, короля Спарты в третьем веке до нашей эры, который пытался освободить народ от гнета и поделить землю среди граждан. Шульце-Бойзен часто приносил из министерства секретную информацию, включая «неизвестные данные, такие как производственные мощности авиапромышленности Соединенных Штатов или изложение русской военной стратегии».

На Берлин обрушился поток антифашистской литературы. И каждый заголовок убеждал немцев, что война проиграна, а Гитлера нужно вовремя отстранить от власти, пока рейх ещё не лежит в руинах. «Призыв к трудящимся всех профессий противостоять властям», «Разоблачительный меморандум северо-германской промышленности на случай наступления войны» — гласили заголовки статей; участники Сопротивления философствовали по поводу «силы и свободы», призывали «занятых умственным или физическим трудом не сражаться против России». Шульце-Бойзен взялся за перо и написал книгу «Жизнь Наполеона». Бушман говорил, что «он очень ею гордился, а я считал её пустой болтовней».