Пароль к знойному свиданию

Итак, ему неловко, когда о нем заботятся. Это новая черта или она была и раньше? Он никогда не стремился перед ней раскрыться, и она знала так мало, что он вполне мог, выбравшись прямиком из утробы матери, отправиться торговать акциями на Уолл‑стрит.

Сама же она была настолько занята родительским разочарованием и собственным бунтом, что ей и в голову не приходило, что порой он тоже нуждается в поддержке.

Ей стало стыдно.

— А кстати говоря, где ты живешь? — спросила она, наливая в кастрюлю воды.

— В Сохо.

Разумеется, он живет в самом дорогом и престижном районе Манхэттена, где же еще?

— В лофте?

— Мне принадлежит верхний этаж одной из фабрик, переделанных в девяностые под жилье. Пространства много, но я большой парень и не люблю, когда меня запирают в спичечной коробке.

— Тогда здесь тебе точно тесно.

Бек огляделся по сторонам.

— Квартирка крошечная, но пропитана тобой, да и зеркала на стенах делают ее ощутимо больше. Вдвоем мы вряд ли сумеем развернуться на кухне, но в ней есть свое очарование.

— Да, это максимум очарования, что я могу себе позволить.

Слив макароны, Кэди добавила оливковое масло и соус, жалея, что нет пармезана. Что ж, когда у нее появится постоянный доход, в холодильнике всегда будет сыр, соусы и травы.

Поставив тарелку с вилкой на кофейный столик перед Беком, она молча предложила ему приступать к трапезе.

— Потрясающий аромат, — объявил он, стягивая галстук.

— А вкус еще лучше, — улыбнулась Кэди, устраиваясь в кресле с ногами и наблюдая, как он ужинает. Бек всегда любил хорошую еду и в путешествии охотно пробовал новые блюда.

— Восхитительно, — выдохнул Бек, отправляя в рот очередную порцию.

Улыбнувшись, Кэди откинула голову на спинку кресла. Бек сидит на ее диване, ест ее еду и при этом так чертовски хорош собой, что ей почти физически больно. Если бы только можно было устроиться у него на коленях, прижаться щекой к теплой груди и ощутить, как ее обнимают крепкие руки… Рядом с ним она всегда чувствовала себя в безопасности.

Но теперь все изменилось.

Стоит только к нему прикоснуться, как они мигом лишатся одежды, слившись в жарких объятиях. Но это недопустимо. Она больше никогда не будет разгуливать обнаженной в обществе Беккета Баллантайна. А еще он ее клиент, и с клиентами она тоже больше никогда спать не будет. Том преподал ей отличный урок.

К тому же она беременна и должна думать о ребенке.

Зевнув, Кэди подложила под голову подушку и прижала руку ко все еще плоскому животу. Точно, нужно думать не о Беке, а о малыше. Да и вообще пора уже сходить к доктору на осмотр.

Задумавшись о ребенке, Кэди невольно вспомнила о родителях. Мать настаивает, чтобы она приехала домой ради собеседования в церкви, и рано или поздно ей все равно придется сообщить им, что у них скоро появится внук. Но она пока еще не готова ни с кем это обсуждать. И в особенности с Беком. Да и что тут говорить? «Я только что рассталась с женатым клиентом, от которого беременна?»

Да она тем самым распишется в собственном непрофессионализме.

С Беком же она покажет себя настоящим профессионалом. Она уже достаточно ошибалась, и, как бы горяч он ни был, отныне между ними допустимы лишь строго профессиональные отношения. И чтобы это доказать, она готова обсуждать свои наработки в одиннадцать часов вечера пятницы. Она только дождется, пока он доест, откроет глаза и начнет обсуждение.

Бек с улыбкой разглядывал приоткрытые губы и подрагивающие ресницы на бледном лице Кэди. При первой встрече она показалась ему уставшей, но только теперь, когда она мирно спала, он понял, насколько она вымоталась на самом деле. Даже похудела.

Месяц диеты из гамбургеров и молочных коктейлей определенно пошел бы ей на пользу. Отложив вилку, он впервые принялся по‑настоящему ее разглядывать. В Таиланде Кэди была разговорчива и полностью открыта, теперь же стала заметно молчаливее, сильнее и каким‑то образом еще более привлекательной. Неразгаданная тайна, которую ему еще только предстоит разгадать.

Но одно он знал точно: он до сих пор до безумия хотел заполучить ее под себя, на себя, любым возможным образом.

Что‑что, а это точно не изменилось.

Ну и как ему постоянно с ней работать, когда нет возможности обладать ею на любой ближайшей поверхности или у стены? Именно поэтому он и избегал ее всю неделю, пытаясь осознать, что она вновь ворвалась в его жизнь и вот‑вот перевернет ее с ног на голову.

Ему нужно было время, чтобы вновь обрести контроль.

Чтобы вернуть привычную жизнь.

Но стоило оказаться в ее квартирке, как он может думать лишь о том, как подхватит ее на руки, отнесет в кровать и досконально изучит каждый миллиметр прекрасного тела, прежде чем вновь погрузится в ее жаркое естество. Он годами о ней мечтал, и вот она рядом.

Что ж, за десять лет притяжение так и не исчезло, значит, он был прав, что все эти годы старательно ее избегал.