Пароль «Любовь»

– Не воздух. Пещера не замкнута, да и эффективность испарений в разы меньше, чем, допустим, влияние торсионных или магнитных полей. Возможно, какое-то излучение? – леди вынула из сумочки блокнот и принялась набрасывать схему: – Давайте рассуждать. Если это излучение, и я подвергалась ему около четырех часов, а Вы – минут тридцать, ну, может час… Плюс наша разница в возрасте и тот многозначительный взгляд мастера душ… Этот поганец был уверен, что меня омолодят до неприличия! И я вернусь, поджав хвост, и соглашусь на удочерение, а это возможно только в том случае, если я буду помнить…

Некоторое время пожилая женщина делала расчеты, потом покачала головой:

– Мне не хватает данных, сержант. Но, похоже, меня собирались запереть в теле младенца. Не зря их юнцы бояться этого самого «тхара». Только представьте на минуту, что Вы, взрослый самостоятельный человек в один миг становитесь беспомощным, писаете в пеленки и зависите от доброго отношения окружающих?

Сержант сглотнул, голубые глаза потемнели от переживаний:

– Примерно так себя ощущает тяжелораненый, леди.

– Простите меня, Корас, – леди осторожно дотронулась до руки десантника, – но я так понимаю, Вы довольно быстро справились с ситуацией, а вот младенчество – это надолго. Преторианцы изобрели очень жесткий поводок для своих детей. Вы успели очень вовремя. Благодаря Вам этот тхар продлил мне жизнь, и Вам, вероятнее всего, тоже. И поскольку мы с Вами не лежим в пеленках, теперь нам нужно решить, что мы будем с этим делать.

– Подопытным кроликом не стану, – довольно резко ответил «Ангел», отправляя бычок в своеобразную пепельницу.

– И я попадать в цепкие лапки наших исследователей не желаю, – подтвердила леди. – Но подчистить медкарты мы с Вами, увы, не в силах. Да и потом, если Вы будете выглядеть лучше, мало кто заметит, а вот если такая старая перечница, как я вдруг лишится морщин и начнёт прыгать молодой козой, это заметят все.

Сержант молча кивнул, соглашаясь. Леди Яанн сама прекрасно владела ситуацией, и Корас был нужен ей как молчаливый слушатель, так что «Ангел» полуприкрыл глаза, и погрузился в привычное для десантника состояние длительного ожидания. Женщина давно вскочила с койки и теперь металась по узкой каюте, разгоняя клубы табачного дыма, излагая то, что успела надумать:

– Вы же понимаете, сержант, что попытаются сделать с планетой представители Земного союза? В лучшем случае – дорогой курорт для избранных, в худшем – полностью подчиненную колонию, клепающую корабли для захвата новых миров, да продлевающую жизнь избранным. Избежать этого можно лишь в том случае, если мы докажем – корабли Претории не выгодны для Земли, хотя бы потому, что мало кто сумеет ими управлять. И планета с ее чудесным мягким климатом и удивительными пейзажами опасна для землян. Долголетие – фикция, омоложение невозможно, и, вообще, поле планеты отрицательно влияет на здоровье… Вот только что делать со стремительно меняющимся телом? С кожи начали исчезать пигментные пятна, зубы растут, того гляди – появятся ресницы, а волосы потемнеют…

На последних фразах Корас будто очнулся и заявил:

– Нужно все рассказать капитану!

– Дикки? – леди задумалась и снова присела, – в чем-то Вы правы, сержант. Изменить медданные можно только с личной панели капитана. Запереть меня в каюте, объявив больной, без его приказа тоже не выйдет. И, если все кончится плохо, должен быть хотя бы один независимый свидетель… Решено! – она вскочила, – я иду к Дикки немедленно, а Вы возвращайтесь в кубрик. Если что-то изменится, я скину Вам информацию на браслет.

Проговорив это, леди оперлась на руку сержанта, и позволила проводить себя к лифтам, еще раз напомнив о сохранении тайны. Корас пожал плечами и отправился в десантный отсек. На самом деле, все жители кубрика уже знали, что Ангел приболел, и ему положено пить таблетки и мазать лицо по часам. Гораздо более неловкими были последствия другого рода – Корас и раньше не жаловался на потенцию, но теперь его начали мучить ярчайшие сны, полные соблазнительных красоток с невероятными формами. А запах волос леди Яанн, ее улыбка и блеск глаз, пока он провожал ее, заставили сержанта вспомнить фотографию молоденькой девушки с такими же зелеными глазами так что… пришлось отставить ногу и молиться, чтобы пожилая женщина не заметила, что он вспотел и ему тесны брюки.

Заглянув в кубрик, Корас первым делом пошел в душ – смыть запах табака и охладить непослушное тело, а уже вытираясь, вдруг заметил, что следы многочисленных глубоких порезов, полученных на дуэли, исчезли, оставив после себя лишь чуть более светлые участки кожи! Сообразив в чем дело, мужчина подошел к зеркалу и, делая вид, что бреется, пристально изучил свой торс: большая часть застарелых шрамов превратилась в тонкие нити, и даже там, где крупной шрапнелью из тела был вырван кусок, неровно бугрилась молодая кожа, окончательно затягивая рубец.