Пароль — Родина

— Ненавидят здесь фашистов проклятых, — взволнованно говорила девушка. — Дай волю, с топорами пойдут и старые и малые. Ко мне иногда по старой привычке приходят, спрашивают, что делать… Говорю, ждать надо, терпеть. Народ у нас здесь крепкий. Его надо бы готовить, вооружать понемногу.

— Всему свое время, Таня, зачем сейчас на верную смерть людей слать? Пусть ждут, расплата не за горами. А за сведения большое тебе спасибо, — горячо поблагодарил Таню Лебедев. — Вернемся в лагерь, посоветуемся с комиссаром. А теперь, пока мы подкрепимся малость, выгляни, пожалуйста, на улицу, понаблюдай, что там делается. Мало ли что…

Лебедев как будто предчувствовал опасность. Не успели разведчики сесть за стол, как вбежала Таня и сообщила, что в село вошла большая группа фашистских солдат, сопровождающих обоз. Солдаты медленно движутся по селу и вот-вот покажутся.

И голод и усталость как рукой сняло, все вскочили на ноги и схватились за оружие. Уйти незаметно из дома уже нельзя было, так как стало совсем светло, а до леса надо было пройти не менее двухсот метров.

Карасев попросил мать Бандулевич быстро убрать со стола посуду с едой, а сам вместе с разведчиками засел в темном узком чулане.

— В случае чего, вы с матерью спасайтесь, бегите из дома, хотя бы в лес, — посоветовал он Тане, — а мы дадим бой. Приготовить гранаты!..

Потянулись бесконечно долгие минуты ожидания.

Однако гитлеровцы в Комарове не остановились. Обоз и солдаты медленно протащились мимо дома Бандулевич. Видимо, усталые и голодные, они с откровенной жадностью поглядывали на окна закрытых домов. Вскоре Таня постучала в чулан, а мать ее снова, что-то шепча про себя, не задавая никаких вопросов, начала расставлять на столе посуду.

Разведчики плотно поели, попили горячего чаю и, тепло попрощавшись с Татьяной и ее матерью, ушли из гостеприимного дома.

Задами, по еле заметной тропинке, Исаев довел товарищей до опушки леса. Карасев и Лебедев несколько раз оглядывались: не наблюдает ли кто за ними? Но никого, к своей радости, не заметили. Лишь у сарая возле избы Бандулевич еще долго виднелась в дымке одинокая фигурка подпольщицы Тани.

В лесном лагере разведчиков ждали с нетерпением и беспокойством, поэтому появление их было встречено с шумной радостью.

Вернувшихся окружили, обнимали, жали руки, наперебой засыпали вопросами. Еще бы, первая разведка в родные места! Каждому хотелось узнать, что слышно дома, как ведут себя немцы, кого удалось повидать из родных или знакомых.

Карасев с Лебедевым вначале старательно отвечали на каждый вопрос, шутили и смеялись вместе со всеми, но вскоре устали.

— Хватит! — решительно сказал Карасев. — Отдохнем, выспимся, тогда продолжим разговор.

— Правильно, — поддержал его Гурьянов, который особенно дотошно расспрашивал обо всем, что касалось его родного Угодского Завода. Комиссар был, конечно, огорчен тем, что не удалось более точно выяснить количество солдат и офицеров фашистского гарнизона, но успокаивал себя тем, что это была лишь первая вылазка, да и та не пропала впустую. Несомненно, что люди генерала Селезнева тоже не сидят сложа руки и в ближайшее время «подбросят» нужные сведения.

— Теперь подзаправьтесь и — спать, — распорядился Гурьянов. — Остальным — выполнять свои обязанности.

Не прошло и часа, как все шестеро разведчиков спали мертвецким сном.

А Таня? Проводив разведчиков, постояв с полчаса возле сарая, девушка вернулась домой. На сердце стало радостнее после того, как она повидалась со своими. И день обещал быть погожим, солнечным. Последние лохматые тучи медленно уплывали с неба.

Берегут, заботятся, сколько раз напоминали об осторожности! И чего боятся? Кругом свои, советские люди. Все, как и она, ждут не дождутся, когда вернется Красная Армия и вышвырнет фашистскую погань с родной земли.

Одна тревожная мысль гложет Таню. Кажется ей, что пока мало пользы приносит она, находясь в подполье. А хочется по-настоящему поработать, по-настоящему помочь. Ведь можно сделать куда больше, чем сейчас. Что-нибудь необыкновенное, героическое…

Комарово — родное село. Здесь она родилась, выросла, босоногой девчушкой по лужам шлепала. Все семьи наперечет знает. Кому же, как не ей, развернуть здесь, в родном селе, большую, кипучую работу подпольщицы! Пусть будет трудно, опасно… Ничего! Она справится, не подведет… А с теми пареньками и девчатами, которых Таня заприметила, преданными, смелыми, горячими, она обязательно поговорит.

Да, нужно подбирать и готовить людей… Об этом ей говорил и Курбатов, когда инструктировал на прощание.

…Ранним утром через село проползли вслед за тягачами семь больших тупорылых пушек. Через час мимо окон прошагала большая группа немецких солдат с автоматами и ручными пулеметами. Таня старательно подсчитала: семьдесят три солдата, два офицера… Вскоре проехал, глухо гудя мотором, большой серо-зеленый автобус, а за ним — четыре грузовика с солдатами. Все это надо запомнить, вовремя сообщить своим.