Пароль скрещенных антенн

«Нужны ли, — размышляли они, — другие доказательства необходимости этого, что и говорить, бесконечно широкого и чуть ли не на каждом шагу проявляющегося закона? Вполне очевидные факты свидетельствуют, что не только каждый вид в борьбе за существование противостоит остальным, но и существа одного вида доходят в поголовной междоусобице и конкуренции до взаимного уничтожения. Пусть это и кажется человеку нелепым, бессмысленным, невероятным и даже с точки зрения простой логики невозможным. Секрет заключается здесь в том, что погибают в борьбе за существование не все. Те, кому разные внешние и внутренние обстоятельства более или менее случайно благоприятствуют, выживают в этом братоубийственном самопожирании, и оно, таким образом, в конечном счете способствует прогрессу и совершенствованию видов. Вы все еще сомневаетесь? Но вот перед вами термиты в зародышевой камере, они пожирают только что отложенное самкой яйцо! И вот перед вами зародышевая камера с муравьиной самкой: из каждого десятка яиц, откладываемых здесь ею, она иной раз чуть ли не девять сама же и выпьет, пока выведутся первые рабочие. Что же поделать, если так выглядит в натуре естественный отбор?»

Все это звучит, может быть, очень убедительно, но тем не менее правы в данном случае оказались те, кто давно уже взял под сомнение возможность развития и совершенствования природы на основе одних только законов войны всех против всех.

Во всяком случае теперь уж и в отношении пожирания яиц термитами и муравьями выяснено, что так называемый каннибализм (пожирание себе подобных) здесь не имеет места. Яйца, которые с явным смаком пожираются основателями гнезд, как установлено недавно, лишены зародыша, не могут развиваться. Для этих яиц сейчас придумано особое название — трофические, кормовые. Это пища, оформленная в виде яйца.

Склад яиц в гнезде наших закаспийских Анакантотермес ангерианус состоит из массы мельчайших желтоватых икринок, которые термиты часто переносят с места на место. Они то собирают их в кучки, то раскладывают тонким слоем, как бы размазывая по дну ячеек. Но так они выглядят в больших гнездах. В зародышевой камере, когда в ней не больше дюжины яиц, пакет их представляет собой крохотную полупрозрачную крупицу, которая со временем вырастает не только потому, что в ней увеличивается число яиц, но также и потому, что каждое яйцо заметно разбухает.

Занятые строительством, расширением гнезда, первые рабочие не выходят из камеры для заготовки корма. В это время в камере уже можно видеть живую, всю в капельках подземной росы грибницу, а на ней первые яйца. За грибным садом ухаживают и родители, и первые рабочие термиты. В грибнице кладки яиц защищены микроклиматом от губительной сухости, а вылупляющиеся из них термиты первого возраста находят поддерживающий корм, особенно дорогой в гнезде, обитатели которого еще не совершают фуражировочных вылазок.

Однако грибные сады разводятся не всеми термитами, и у таких семья растет обычно медленно.

В первый год после роения самка малоплодовита, ее потомство крайне немногочисленно, зато каждый появившийся на свет рабочий термит живет сравнительно долго. Век рабочей пчелы, вышедшей из ячейки, например, в начале лета, не превышает шести-семи недель. Из сотен ее ровесниц через два месяца ни одна не останется в живых. Рабочие термиты из числа первых потомков самки-основательницы живут по сто недель и даже сверх того. Десяток термитов может, таким образом, прожить и проработать в общей сложности значительно больше, чем даже сотни пчел.

Раньше или позже увеличивается число рабочих термитов, снующих внутри гнезда и постепенно принимающих на себя уход за яйцами и воспитание подрастающих членов семьи. Иногда уже к концу года в составе новой семьи появляются (но часто это бывает лишь на четвертый, пятый год) и первые, ясно определившиеся, но пока еще не окончившие развития, будущие крылатые самцы и самки. Однако новое гнездо долго еще остается маложизненным.

Молодые термитики массами гибнут не только от засухи, но и от холода, от неподходящей почвы и необычной зимы, становятся жертвами подземных врагов — муравьев, жаб, змей, кротов и даже вредных паразитических грибков, вроде Антеннопсис галика, быстро приводящих к гибели молодые гнезда желтошеего термита. Старые же сильные термитники без всякого ущерба для себя переносят невзгоды и испытания, от которых молодые, зачинающиеся семьи погибают. Это особенно заметно в сухой год.

Поселения уцелевших семей совсем еще не заметны извне. Их убежище — меньше наперстка, и никаких явных признаков его существования к концу года на участке незаметно, хотя жизнь термитника вступает в новый важный этап.

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ