Пароль: «Вечность». Падение небес

Небоход взял курс на город. Я сидел сзади, положив на колени пульт, от которого жгут разноцветных проводов уходил за борт, к излучателю под фюзеляжем. Всего через несколько минут мы достигли границы некроза – внизу потянулась болотно–зеленая, с бурыми и желтыми разводами, поблескивающая от влаги корка, повторяющая неровности ландшафта. Я включил излучатель, повернув регулятор мощности до отказа. Карабан набрал высоту, потом вырубил мотор и спланировал вдоль границы плесени. Кажется, он проверял меня, не испугаюсь ли – вряд ли простому наемнику доводилось когда–то раньше летать, – но у меня не было сил изображать испуг, и я просто молча глядел вниз. Вскоре двигатель чихнул и заработал.

Может, для Пустоши это был большой город – мне он показался скорее крупным поселком. Вряд ли там жили больше двух–трех тысяч человек. Ближе к центру дома казались повыше и получше, а на окраине виднелись хибары вроде тех, где обитали рыбари. Эту часть уже затянуло плесенью, и постройки напоминали мшистые валуны, стоящие вдоль темно–зеленых ущелий.

На вершине пологой горы был Форт, состоящий из бетонных плит, части разрушенных высотных зданий, перекрытий, целых кусков древней кирпичной кладки, камней и разбитой старой техники. Насколько я мог разглядеть, стену вокруг него сложили из остовов машин, грузовиков и автобусов, поставленных один на другой и скрепленных цементным раствором. По углам высились четыре башни, за стеной были другие постройки, и над самой большой, квадратным пятиэтажным зданием с плоской крышей, висел дирижабль. Второй парил немного в стороне.

Мы не стали подлетать к вершине, Карабан провел машину над восточным склоном, обращенным к морю плесени, что раскинулось, по словам Юны, почти до Уральских гор.

– Гляди, братишка! – крикнул небоход, оглянувшись. – Сзади оно меняет цвет!

Авиетка качнулась, поворачивая. Там, где мы уже пролетели, по болотно–зеленой корке расплывались серые и коричневые пятна. Некроз, накрытый излучением висящего под фюзеляжем прибора, умирал. Окраинные городские кварталы тоже менялись – плесень сползала с крыш и стен, сваливалась клочьями и целыми пластами, плавясь, стекала на землю.

Я услышал треск, шипение – и только сейчас понял, что в кабине у небохода есть радиостанция. Почему он не включал ее раньше? Ждал, когда станет ясно, что излучатель действует?

Кинув на меня взгляд через плечо, Карабан Чиора заговорил в микрофон. Сквозь рокот пропеллера до меня долетали обрывки фраз: «Прием… Да, восточные склоны… Неизвестный прибор… действует… Это дочь главы Корпорации, она внизу, ранена. Со слугой, надо забрать их… Да, капитан, крайне необходимо… Думаю, эвакуация не нужна… Умер? Тем более ни к чему. Пошлите своих людей на край города, пусть проверят. Если некроз отступает…»

Закончив переговоры, небоход снова повернулся ко мне, но я заговорил первым:

– Кто умер? О ком тебе сказали?

– Глава Корпорации. Тимерлан Гало.

– Что?! – заорал я, подавшись вперед, и едва не застонал от резкой боли в боку. – Ее отец мертв?!

– Ну да… А ты чего взволновался, братишка? Пять дней назад на Тимерлана покушение было, отравили, понимаешь ли. Убийцу не нашли. Его подослали топливные кланы или Замок Омега, или еще кто – до сих пор не известно. Теперь старый Гало покинул нас… И ладно, мы–то живы! Ты откуда вообще, парень? Нездешний говор… Крым?

– Да, с юга, – пробормотал я, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза.

– А как во все это замешан?

– Юна наняла меня для охраны.

– Так ты простой наемник? Ну, тогда у тебя нет никаких причин мешать мне, правильно?

– Хочешь, чтобы излучатель остался у вас? – спросил я, и в этот момент на пульте в моих руках замигал красным диод.

– Именно. Хорошая плата за помощь в спасении Арзамаса. Значит, так. – Тон небохода изменился. Оставаясь все таким же бодрым, энергичным, Карабан потерял веселость, стал деловым и жестким. – Сейчас мы еще полетаем вокруг горы и по границе некроза. Потом вернемся немного назад. Один дирижабль уже летит в нужное место. Мы садимся, и ты идешь своей дорогой. Хоть в Арзамас, хоть куда, так? Нам с тобой нечего делить…

– Нет, – перебил я. – Как я без ствола пойду? И потом, я должен действовать в интересах того, кто меня нанял.

– Это что еще за разговорчики? «Действовать в интересах» – ты как прохфессор какой–то говоришь. И, к слову, она не нанимала тебя доставлять ей прибор. – Карабан задумался ненадолго и добавил: – Ну ладно, ладно. Как насчет моей хауды? Так и быть, отдам ее тебе. Знатное оружие, кучу денег стоит. Да, парень, и на всякий случай предупреждаю: у меня тут второй револьвер в кобуре. Еще кинжал и электродубинка. Ну и хауда, пока я ее тебе не отдал. У тебя оружия нет, ты ранен, а я здоров и вооружен. Хочешь что–нибудь сказать на это?

– Дай еще своего пойла, – обронил я, глядя на мигающий красный диод.

Мы успели сделать три круга над окраинами города и дважды пролететь вдоль склона со стороны Уральских гор, накрыв излучением участок в несколько десятков квадратных километров, когда красный диод перестал мигать, а из–под фюзеляжа авиетки пошел дым.