Паровой дом

Притом наш маршрут будет убавлен в некоторой степени. Намерение избегать больших городов, замешанных в мятеже 1857 года, принуждало нас прямее спускаться к югу. По великолепным провинциям королевства Синдии шли прекрасные экипажные дороги, и стальной гигант не должен был встречать никакого препятствия, по крайней мере до центральных гор. Следовательно, путешествие должно было совершиться в самых лучших условиях, легко и безопасно.

Дорога делалась еще легче от присутствия Калагани в паровом доме. Этот индус прекрасно знал всю эту часть полуострова. Банкс мог в этом удостовериться в тот же день. После завтрака, пока полковник Мунро и капитан Год отдыхали. Банкс спросил Калагани, каким образом он несколько раз бывал в этих провинциях.

— Я служил, — ответил Калагани, — в одном из тех многочисленных Банджерских караванов, которые перевозят на быках зерновые хлеба или для правительства, или для частных лиц. Раз двадцать поднимался и спускался по центральным и северным областям Индии.

— Эти караваны еще ходят по этой части полуострова? — спросил инженер.

— Да, — ответил Калагани, — и в это время года я буду очень удивлен, если мы не встретим группы банджерцев, идущих к северу.

— Ваше знакомство с этими территориями, Калагани, очень нам полезно, — сказал Банкс. Вместо того чтобы проезжать по большим городам королевства Синдии, мы отправимся по деревням, и вы будете нашим проводником.

— Очень охотно! — ответил индус тем холодным тоном, который был ему свойствен и к которому я не смог еще привыкнуть.

Потом он прибавил:

— Хотите я укажу вам общее направление, которого вы должны держаться?

— Пожалуйста.

Говоря это, Банкс разложил на столе карту этой части Индии, чтобы проверить точность сведений Калагани.

— Ничего не может быть проще, — продолжал индиец. — Линия почти прямая приведет нас от делийской железной дороги к бомбейской, которые соединяются в Аллахабаде. От этавахской станции, которую мы оставили на границе Бунделькунда, надо переехать незначительную речку, Джамну, и от этой границы до Виндхий-ских гор, вторую реку, Бетву. В случае, если даже эти две реки разлились вследствие дождевой поры, плавучий поезд, я думаю, без труда переедет на другой берег.

— Затруднений серьезных не будет, — ответил инженер, — а когда мы приедем в Индию?

— Мы повернем немного к юго-востоку, чтобы отыскать удобное ущелье. Там опять никакое препятствие не помешает нашему проезду. Я знаю одну удобную дорогу. Ездят предпочтительно по Сингурскому ущелью.

— Разве наш стальной гигант не может проехать там, где проезжают лошади? — спросил я.

— Конечно, может, — ответил Банкс, — но за Сингурским ущельем местность очень гористая. Нельзя ли подъехать к Виндхийским горам через Бхопал?

— Там много городов, — ответил Калагани, — их трудно избежать, и там сипаи особенно отличились в войне за независимость.

Меня немножко удивило, что Калагани именовал «войной за независимость» мятеж 1857 года. Но не надо забывать, что это говорил не англичанин, а индус. Притом казалось, что Калагани не участвовал в мятеже, или по крайней мере он ничего никогда не говорил, что могло бы заставить это думать.

— Хорошо, — продолжал Банкс, — мы оставим бхопальские города на западе, и если вы уверены, что Сингурское ущелье даст нам удобную дорогу…

— Я часто ездил по этой дороге, обогнув озеро Путурия, эта дорога за сорок миль доходит до бомбейской железной дороги в Аллахабаде возле Джаббалпура.

— В самом деле, — ответил Банкс, следивший на карте за указаниями индуса. — А оттуда?..

— Большая дорога направляется к юго-западу и идет вдоль железной дороги до Бомбея.

— Решено, ответил Банкс. — Я не вижу никакого серьезного препятствия проехать Виндхийские горы, и этот маршрут будет удобен для нас. К услугам, которые вы уже оказали нам, Калагани, вы прибавляете другую, которую мы не забудем.

Калагани поклонился и хотел уйти, но передумал и вернулся к инженеру.

— Вы хотите о чем-нибудь спросить меня? — сказал Банкс.

— Да, ответил индус, — Можно мне узнать, почему вы желаете избегать главных городов Бунделькунда?

Банкс взглянул на меня. Не было никакой причины скрывать от Калагани, что касалось сэра Эдварда Мунро, и индусу объяснили положение полковника.

Калагани очень внимательно выслушал то, что ему сказал инженер. Потом тоном, обнаружившим некоторое удивление, он сказал:

— Полковнику Мунро нечего опасаться Нана Сахиба, по крайней мере в этих провинциях.

— Ни в этих провинциях, ни в других, — ответил Банкс. — Однако почему вы говорите «в этих провинциях»?

— Потому что, если набоб появился, как уверяли несколько месяцев тому назад, в Бомбейской провинции, — сказал Калагани, — его убежище не было отыскано, и весьма вероятно, что он снова переправился за индо-китайскую границу.

Этот ответ, по-видимому, доказывал, что Калагани не знал о том, что случилось в горах Сатпура и что в прошлом мае Нана Сахиб был убит солдатами королевской армии у Тандитского пала.

— Я вижу, Калагани, — произнес тогда Банкс, — что известия, распространяющиеся по Индии, с трудом доходят до гималайских лесов!