Паровой каток

- Ведь факт, что всю вашу компанию мы уже достали, - спокойно сказал Крамер. - Сегодня днем к нам в руки попали пленки и снимки. Ваши лица, и ваши голоса, и "Зеленые манжеты" в качестве фона.

Что же еще, по-вашему, привело меня прежде всего сюда?

- Господи Брже! Но Джексон...

- Он действует не один, вы сами мне только что говорили.

Феншоу сломался. Бессильно сполз на резкое тиковое кресло. Все это было несколько театрально.

Но дело было в том, что Крамер вовсе не был уверен, существуют ли вообще эти записи и снимки. В них просто не было нужды. Профессионалы стремятся достичь результата с минимальным риском, а завезти такое оснащение на Барнато Стрит значило создать возможность скользких ситуаций. Не говоря уже о том, где и как обрабатывать полученные пленки. Кроме того, такие пленки - всегда палка о двух концах, и неизвестно, как обернется дело. Джексон мог быть уверен, что материалы эти ему не понадобятся. Его секретом было то, что он знал, как с кем себя вести, на любых условиях, от несчастного Шу-шу до ленивого доктора Метьюза. От своей манеры он отступил только раз - убил ту девушку. Причем необходимости в этом не было - вряд ли та рискнула бы своей свободой во имя справедливости. Значит, что-то не получилось. Надо выяснить, что.

- Послушайте, Ферджи все хуже, нужно бежать за доктором! - Да Сильва дергал Крамера за локоть. Тот оттолкнул его.

- Вот так, Треншоу. Мы накрыли их, мы накрыли вас. Где Джексон?

- Он...

- Да?

- Он должен был со мной встретиться.

- Где?

- Здесь. Сегодня вечером. После приема.

- Господи, когда конкретно?

Треншоу пытался сосредоточиться. Его трясло.

- Через десять минут.

- Приметы?

- Что?

- Какого он роста? Толстый, худой? Как одет?

- Бабочка... Он всегда носит бабочку. В горошек.

Да Сильва направился к дверям. Крамер, перескочив через стол, швырнул его назад.

Вы что, озверели? Здесь человек умирает!

Крамер не сдержал своей ярости и врезал ему. Забыв обо всем, врезал ещё раз. Потом рявкнул:

- Телефон!

Оторвавшись от созерцания посиневшего Фергюссона с вывалившимся языком, кто-то, кажется Форд, показал на столик секретаря. Крамер нашел аппарат, спрятанный в тумбе.

- Центральная? Вызовите "скорую помощь", тяжелый сердечный приступ, это... - на минутку прикрыл трубку рукой. - Я хочу, чтобы все ушли до того, как появится Джексон. Куда вы перейдете?

- Ферджи нельзя трогать! - запротестовал Да Сильва, который оказался крепче других. - Кроме того, он слишком тяжелый.

Я видел на пленках вас в действии, толстячок, силы у вас хоть отбавляй. Так куда?

Треншоу встал.

- Думаю, в мужскую раздевалку за сценой. Там служебный лифт.

- Алло, станция? Сердечный приступ в мужской раздевалке за сценой. Да. Полиция. Да, что еще? Это срочно? В самом деле? Да, тоща переключите на этот номер.

Да Сильва и Форд уже несли, стараясь держать по-ровнее, Фергюссона.

- Возьмите его за ноги, - сказал Форд Треншоу.

- Я вначале открою вам двери.

- Не эти, Треншоу, боковые в коридор. И оставайтесь здесь, пока не приедет "скорая".

- Что потом?

Да шевелитесь вы!

Его уже соединили.

* * *

Содержание разговоров, тянувшихся по всем двадцати восьми линиям, соединявшим Треккерсбургскую ратушу с телефонной станцией, не стоило того, чтобы отложить журнал для женщин и прислушаться. Все эти бесконечные препирательства о водопроводе и канализации могли быть гораздо короче, если б не большое количество вводных слов. Но одна из бесед оказалась настолько интересна, что запасные наушники натянула даже Мевис, жена сторожа, обеспечивавшая ночную смену крепким горячим чаем.

- Крамер слушает.

- Это вы, лейтенант?

- Поживее, Ван Ниекерк.

- Как это вы меня так сразу узнали? Как там на приеме?

- Говорю вам, живее!

- Минутку, лейтенант, вам кое-что хотел передать полковник...

- Заткнитесь и переходите к делу - мне сказали, что-то срочное?

- В самом деле? Ну, не такое уж и срочное. Надеюсь, вас не оторвали ни от чего важного?

- Сержант, даю вам десять секунд передать, наконец, в чем дело, или я приду и как следует вас вздую. Говорите!

- Слушаюсь, лейтенант. Все дело в том, что ваш кули морочит всем голову.

- Какой кули?

- Приятель Зонди - Муса.

- Ну и что?

- Он трижды звонил и нес всякую ерунду о каких-то краденых сорочках и о Ленни.

- Откуда?

- Откуда звонил или откуда сорочки, лейтенант?

- Осталось две секунды...

- Но должен же я рассказать по порядку... Во всяком случае, я послал Зонди разобраться. Мне это уже осточертело.

- Сержант, я правильно понял? Вы получили сведения о Ленни и послали туда Зонди? Одного?

- Но мало ли что мог нести тот индус! Я думаю, просто врал.

- Зонди с ним говорил?

- Вы поручили мне заниматься только звонками, лейтенант.

От следующих семи слов Крамера был разлит чай и сорваны несколько пар наушников. Но те, что дослушали, тут же опомнились.

- Да, сержант Ниекерк, именно это я и имел в виду. И проделаю это я сам-.

- Но за что?

- За то, что вы не только угробили все дело, но и отправили на...

- Да-да? Брошена трубка.

- Лейтенант?

Какая жалость, что из-за деланного стыда кое-кто все это пропустил...

* * *