Паровой каток

- Ну, лейтенант, нельзя же так! Он хотел вам помочь. Думал...

- Теперь нам никогда не взять Джексона.

- Похоже, полковник иного мнения.

- Я так и вижу, как он и Ван Ниекерк носятся по управлению, организуя свои дурацкие заставы на дорогах и похлопывая друг друга по плечу. У них нет никаких шансов.

- Почему же?

- Не знают, как он выглядит.

- А как насчет машины?

- Муса швырнул кирпич ему в заднее стекло - но все равно он его сменит.

- Кто бросил?

- Один индус.

- Жаль, что не в лобовое. Но эти кули - они не для вас, они все трусы.

- Гм...

- Но все равно не беспокойтесь. Заполучили брата, и кое-кого еще, как я слышал.

- Да?

- Нет, я не пытаюсь что-то выведать. Полковник говорит, что вы уж слишком засекретили дело, но он весьма доволен.

- Тяжелое дело. Толковых документов нет, прижать всю эту банду нечем, наймут приличных адвокатов, а те помогут им вдруг потерять память.

- Послушайте, но что ещё вы могли сделать?

- Добраться до говнюков, стоящих за всем этим.

- Так там не только Джексон?

Дежурная сестра, войдя, покашляла в ля-миноре.

- Простите, доктор, - начала она, - но там какой-то тип хочет говорить с этим пациентом.

- Зонди? - спросил Крамер.

- Говорит, он из полиции.

- Ладно, пошлите его сюда, сестра. Я уже почти закончил.

- Спасибо, доктор.

Зонди, деликатно потупив глаза, подал Крамеру листочек бумаги. На нем его рукой было нацарапано: "Полковник сказал Ван Ниекерку, что Ферпоссон может вот-вот умереть. 21.00."

Это было именно то, чего ждал Крамер - и его единственная возможность, не возбуждая подозрений, добыть информацию. Теперь, когда Ленни был мертв, а Джексон бежал, он знал всего лишь о пяти мужчинах, отреагировавших на его реплику о "паровом катке". И четверо из них уже категорически отрицали, что знают что-то о его значении, к тому же им ничто не угрожало. Пятый - другое дело.

Крамер благодарно подмигнул своему преданному подчиненному и отпустил его. То, что он испытал в следующие пять минут, было большей мукой, чем страдания от безжалостных пальцев доктора Стридома. Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем он доковылял до соседней палаты и пристал к сидевшей у постели Фер-поссона медсестре, чтобы та оставила их одних. В доказательство представил себя его единственным сыном.

Наконец, не выдержав, та ушла. В палате была всего одна кровать.

- Я умираю, - произнес Ферпоссон и закашлялся.

Крамер мог слышать его слова, только склонившись вплотную. На самом деле выглядел Ферпоссон не так уж плохо, но, пожалуй, было и к лучшему, что он так думал - так будет легче.

- Вы меня помните? - спросил Крамер.

- А-а?

- Не припоминаете?

- Вы консультант?

- Попробуйте ещё раз.

- Брат... Джек?

- Подсказать?

Ферпоссон кивнул с готовностью ребенка, ждущего сказку.

- Я от "парового катка", помните?

На бледном восковом лице появилась странная улыбка.

Передайте ей привет, моей маленькой...

У Крамера вытянулось лицо.

- Кому?..

- Ей. Моей маленькой-даваленькой.

Но я сказал "паровой каток".

Фергюссон так и засиял.

- Она умерла.

- Кто?

- Что-то вы такой непонятливый, - усмехнулся Ферпоссон, вдруг совсем пришедший в себя. - Мы все её так звали "каточком", придумал это Дерек. Ну и посмеялись же мы! Да, она любила покататься-поваляться, одно удовольствие. Господи!

- Господи! - повторил за ним Крамер.

- Никто не знал, кто это - "Каток", понимаете?

Могли спокойно обсуждать её в клубе и никто ни о чем не догадывался.

- Но почему "паровой"?

- Очень здорово. Это я сказал "паровой каток". - Уф-уф-уф - как паровая машина! Да, она умела поддать пару! - Уф-уф-уф, - и все это в ритме музыки. Так что "паровой" мы добавляли только для смеха. Вроде шифра.

И Фергюссон, немного задыхаясь, вдруг замурлыкал "зеленые манжеты", и совершенно отчетливо - в ритме паровоза, как сразу заметил Крамер.

- Какие же вы свиньи! - сказал он.

- Но всем это так нравилось!

- Верно. - Крамер тут же ушел.

- Господи! - повторял он уже на ходу. Медсестра, возвращавшаяся с чашкой чая, окинула его недоуменным взглядом.

Ему просто делалось плохо при мысли, о том, что ломая голову над тайной названия, он даже представить не мог, что речь может идти о чьем-то прозвище. Неудивительно, что ему никто и не собирался объяснять - речь шла о той же девушке и все были уверены, что он давно обо всем догадался. Никто и не придал этому значения.

Кроме Шу-Шу, который тоже ничего не понял. И вот куда это его привело. Боже, какими катастрофическими могли быть последствия, попади это полковнику в коллекцию его спичей.

Черт бы его побрал. Джексона тот все равно не поймает, так что никогда ничего не узнает. Дурак чертов.

Крамер вышел во тьму и торопливо направился к ресторану "Тюдор". Из-за какой-то цветной плюшки из Дурбана, умевшей классно разводить пары столько мороки!

Но дело того стоило.