Паровозик из Ромашкова

- Да, я тут, это… - прохрипел Арси в ответ.

- Ну, мужик, ну ты счастливчик! – Второй военный тоже снял противогаз.

- Ребята, что там произошло? – Задал вопрос Аристарх.

- Все, мужик, нет больше там, теперь есть только здесь. – Третий человек, одной рукой снимая

противогаз, второй похлопал старика по плечу и продолжил спускаться вниз.

- Товарищ старшина, - опомнился первый военный, - гражданский на режимном объекте, что

делать?

- Нет больше режимных объектов, Егоров, - старшина, не оглядываясь, спускался по лестнице, -

теперь это наш новый дом, ограниченный гермоворотами. Мы единственно выжившие здесь.

Пусти его.

Таким образом, Аристарх остался жить на складе. Позже он узнал, что город попал под ядерную

бомбардировку и выжить смогли только люди, по случайному стечению обстоятельств

оказавшиеся в метро. Со временем Арси завел привычку сидеть в перегоне между Таганской и

Курской, куда выходила дверь склада, одаривая проходящих мимо людей, находящихся совсем в

бедственном положении, едой и одеждой.

Именно там он и повстречал Антона, бывшего мужа своей дочери. Он плелся среди понуро

бредущей толпы людей, придерживая за руку девочку лет восьми – девяти.

- Антон Львович! – Позвал Аристарх. – Антон!

Антон не сразу обратил внимание на сидящего у стены старика.

- Аристарх?! – Поморгав, спросил он. – Аристарх Семенович?!

Антон подвел девочку к старику.

- Папа, кто этот дядя? – пролепетала девочка. – Я его боюсь!

- Не бойся, милая, - Антон взял девочку на руки, - это твой дедушка, папа твоей мамы.

- Веры? – Не понимая, спросила та. – Нет, дорогая, настоящей мамы, Гали.

Оказалось, что во время бомбардировки Антон с Наденькой возвращались с дачи, и как раз

находились в метро, что и спасло им жизнь. Что случилось с Верой, остается только

догадываться. Она ждала дачников дома.

- Ты прости меня, Аристарх Семенович, - склонил голову Антон.

- За что это? – Не понял Аристарх.

- Ну, что не смог помочь тогда.

- Помоги мне подняться, - закашлялся Аристарх, - мне надо кое-что тебе показать.

Ковыляя и постоянно кашляя, с помощью поддерживающего его Антона, Аристарх доплелся до

незаметного входа в хранилище.

- Хочу, чтобы у Наденьки было будущее, - прохрипел Арси, - это мой подарок.

Он отворил дверь и пригласил внутрь первых за все время сторонних посетителей.

А ночью он снова был на берегу моря. Овеваемый теплым ветерком, стоял в набегающих на

берег волнах. Солнце, садящееся за горизонт, и бросающее последние лучи на землю, светило

прямо ему в лицо, мешая рассмотреть приближающиеся силуэты. Их было три. Его любимая жена

и детки. Дети, первыми подбежали к Аристарху.

- Папа! Папа! Мы скучали! – Прыгали они вокруг отца.

- Я тоже! – Подняв на руки Ванечку, и обняв за плечи вставшую рядом Галку, он добавил –

Очень скучал!

К ним подошла Люба. Она снова была молода и красива. При взгляде на нее у Аристарха, как

всегда, учащенно забилось сердце.

- Мы долго тебя ждали, - тихо сказала она, обнимая его и детей – ты уже готов остаться?

- Да! – Твердо ответил Аристарх. – Теперь я готов остаться с вами!

Счастливая компания, обнявшись, стояла и молча, наблюдала за садящимся в море солнцем. На

душе Аристарха было легко от осознания, что они больше никогда не расстанутся!

ЯДЕРНОЕ ДЕТСТВО

Одна из трагических историй, увиденная стенами постъядерного Санкт-Петербурга о маленьком долге, цена

которому - жизнь.

«Я найду его. И верну. Под конец жизни чего терять? Оно пропасть не могло, я до сих пор

помню, куда его спрятал…»

Глубокий вздох – и шаг вперед. Петербургское небо, окрашенное в темно-стальные тона с

синеватым отливом, встречает вышедшего на поверхность человека тихими подвываниями ветра

в близлежащих руинах домов и накрапывающим дождем.

Остовы подземного выхода из вестибюля этой станции медленно остаются позади. На

химзащитном комбинезоне уже поблескивают прозрачные капельки дождя, которые, скатываясь

вниз, оставляют на костюме почти незаметные грязноватые дорожки. Человек, поудобнее

перехватив небольшой рюкзачок, неспешно направился в сторону трамвайных путей, представляющих из себя жалкое зрелище: две, словно насквозь проржавевшие узкие полоски с

отсутствующими фрагментами. Слева от подземного выхода высится разрушенная громада –

торговый центр. Цокольный и первый этажи остались в неплохом состоянии, а вот выше остатков

второго этажа – лишь железобетонные скелеты, еще издающие призрачные тонкие звуки

бьющегося стекла. Мало ли, кто там, наверху, сейчас хозяйничает. Да и неважно это. О, а вот и

трамвай, одиноко замерший на путях навсегда. Некто превратили его в подобие хорошо

укрепленной боевой точки: обшили листами железа, сделали амбразуры, вместо заднего стекла, видимо, поставили пулемет – видна куча разбросанных гильз. Вобщем, превратили

недействующий городской транспорт в стальной бункер на колесах…да вот только там, где у

трамвая находились задние двери теперь лишь рваная пробоина, заляпанная засохшими пятнами

крови. Выходец из подземного мира подошел ближе, даже не боясь. Заглянул внутрь трамвая. На

голову в противогазе слепо смотрел расколотый человеческий череп, а рядом валялись