Паровозы и драконы

— А спроси свои голоса, дочка, почему тогда за те тысячи лет, что мы с ними бьемся, почему у них ничего не изменилось? — Голос маркиза Морциха стал мелодичным. — Все так же высшие грызутся за власть, все так же пылают багровые небеса и все так же кровь предвечных орашает их земли дождем? Почему они, бедными родственниками и ночными татями стучатся в наш дом, но не строят свой? А мы, слабые людишки, что для высших лишь еда, мы бьемся с демонами на равных? И наш мир становится все прекраснее и сложнее? И небо делается все ближе? Спроси, дочка, а знают ли твои голоса что там, за их багровыми небесами?

Аврора уснула на руках высшего инквизитор, прижавшись щекой к его груди. Мужчина поднялся на ноги и вышел из гостиной.

Воцарилось очень задумчивое молчание.

— Мистер Салех, я вас очень прошу, просто умоляю, заклинаю всем во что вы верите, молчите.

— Но…

— Просто молчите.

Морцех вернулся через пол часа. И первым что он сделал, зайдя в комнату, это вогнал невесть откуда взявшийся кинжал в тарелку недоеденной манной каши. Клинок расколол посуду и глубоко вошел в столешницу.

Рей и Ричард наблюдали за этой картиной в тихом изумлении. Но если при вас кто-то похожий на Клауса Морцеха начинает ехать крышей, то в ваших интересах сделать вид что ровным счетом ничего необычного не происходит. Ну, подумаешь, каша, манная, наверно чем-то заслужила. В конце концов, вы ведь не хотите, чтобы с вами как с манной кашей? Анализируйте ее поведение! Она и только она виновата в произошедшем.

Тем временем мужчина как-то растеряно оглянулся и в каком-то недоумении уставился на компаньонов, словно видел их впервые.

В глазах высшего инквизитора прояснилось. Он бросил взгляд на клинок, на вытекающую на пол кашу, и тяжело вздохнул.

— Джентельмены, прошу меня извинить. Травма детства.

Джентльмены были готовы простить что угодно. Ричард тайком вытирал вспотевшие ладони.

— И не зададите никаких вопросов? — Ухмыльнулся Морцех. Что то его явно развеселило.

— А надо? — Философски заметил Рей. — Самое важное я узнал о чужих тайнах за свои тридцать шесть лет — это то, что лучше не знать тайн. Оно как-то… спокойнее.

— О, вижу вашими устами говорит богатый опыт. И все же, эта одна из тех тайн, которую следует раскрыть, дабы не вводить, вас, господа, в излишнее смятение. Вам и так потребуется вся сила духа, чтобы пережить этот месяц. Вы и сами видели… — Морцех осекся и подошел к окну, вглядываясь в темень. Где-то за стенами поместья тихо шептал дождь. — То, что вы видели всего лишь небольшая детская травма. Мой досточтимый батюшка, да пожрут все дьяволы бездны его душу, имел крайне специфическое представление о воспитании. Он учил меня что настоящий воин света должен всегда быть готовым к схватке. А с его особыми талантами… На меня могла напасть подушка, моя тетрадка могла попробовать перерезать мне горло острым листом. Обувь норовила покусать, а зеркала… Как вы могли заметить в моем доме нет зеркал. И если вдруг обнаружите, как можно скорее уничтожайте. Впрочем, я отвлекся. Особенно меня страшила манная каша. Видимо, отца это забавляло. Каждый второй завтрак становился битвой за выживание. И с тех пор я… НЕНАВИЖУ МАННУЮ КАШУ! ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ УБИТЬ! И Я УБЬЮ ЕЕ ПЕРВОЙ, УБЛЮДСКАЯ КАША!

Стол разлетелся в щепки от удара огромного двуручного меча, который высший инквизитор достал из воздуха. Взмахи оружия раскрошили ошметки древесины, а остатки еды разлетелись по стенам, заляпав Рея с Ричардом.

— К сожалению, манная каша — это единственная каша, которую ест Аврора. — закончил хозяин дома почти спокойно. Меч с грохотом рухнул на пол. — Предлагаю вернуться в кабинет.

— Может это… убраться? — Осторожно поинтересовался Рей.

— О, не переживайте, есть кому. Слишком многие в этом доме готовы служить. — Ответил маркиз непонятной фразой.

Дом был освещен газовыми рожками. Или чем-то очень похожим на газовые рожки. Рей остановился, разглядывая крошечного пылающего человечка, что бился в кристалле кварца. После чего задумчиво пожал плечами и пошел дальше по коридору.

— Прошу! — Хозяин кабине отворил дверь и сделал приглашающий жест.

Компаньоны зашли в кабинет и расселись на кресла. После ужина они стали вести себя чуть свободнее. Клаус Морцех предстал перед ними живым человеком и это подкупило Рея и успокоило Ричарда.

— Господа, рад что ваше знакомство с моей дочерью прошло нормально. Не уверен, что вы до конца осознали с чем именно вам предстоит столкнуться, но, думаю, общее представление сложилось.

— Она славная девочка. — Прогудел Рей.