Паровозы и драконы

Злоумышленники были задержаны, сейчас с ними работают имперские дознаватели. Бдительным гражданам оказывается медицинская помощь.

Полностью уничтожены кварталы знати. Защита поместий не дала разрушениям накрыть промышленные районы.

Списки погибших уточняется.

Объявлен общенациональный траур.

Объявлена всеобщая мобилизация.

Посол закатной империи вызван для консультаций.

Редакция "Императорского вестника" скорбит вместе со всеми гражданами. И мы тоже взываем к справедливости и требуем возмездия!

Комментарии к произошедшему дал…

Маркиз отложил газету. Его лице помертвело.

Вестовой взглянул в лицо хозяина кабине и… Просто исчез.

Маркиз, кажется, не обратил на это никакого внимания. Перед ним возникли десятки вписанных друг в друга светящихся фигур. Он пристально посмотрел на скользящие по древесине стола руны. Лицо его вновь налилось краской, а из груди вырвался вздох облегчения.

В следующий миг газовый рожок ожил. Пламя взметнулось к потолку, изогнулась и на столе появился сложенный вдвое лист бумаги. Маркиз развернул послание.

Я не уберег ее.

Если будешь в силах — исполни свой долг.

Придет время, и я разделю месть с тобой.

— Все интереснее и интереснее. — Марких имел привычку говорить сам с собой. — То есть Его высочество не знает.

Мужчина достал чернильницу, и написал на обратной стороне листа одну фразу:

Время скорби еще не пришло

Клаус Морцех повертел бумагу в руках, любуясь шедевром эпистолярного лукавства, и потом выдохнул на послание язык пламени. Письмо исчезло.

— Так, что же я упустил… — Великий инквизитор поглядел на закрытую дверь, на газету перед собой. Его брови поползли вверх, словно он все же вспомнил что хотел. Где-то за дверью звякнул колокольчик. Еще через несколько минут в кабинет заглянул запыхавшийся секретарь.

— Вызывали? — Подтянутый мужчина в годах, демонстрировал вежливое внимание.

— Да, Фредерик, ко мне только что заглядывал молодой человек из почтовой службы. Проносил мне газету. Найди, пожалуйста, этого молодого человека, пусть им займется кто-то из магов. — Морцех на мгновение задумался. — У него талант портальщика или очень перспективный атрибут.

Секретарь сделал пометку в блокноте и снова уставился на руководство.

— Дальше, доставь мне ящик самого дорого спиртного. Распорядись пусть принесут. И стакан. Хрустальный. Один. — Убедившись, что секретарь закончил записывать, Морцех продолжил. — Так же найди среди местных чиновников проштрафившихся, и вызови с докладом. К моменту их визита у меня на столе должны лежать личные дела со списком прегрешений. Зарезервируй под них места на кладбище и предупреди целителей. — Великий инквизитор обладал по истине легендарным педантизмом.

— Желаете распустить слухи? — Секретарь же отличался редкостным умом.

— Да, все должны знать, что Клаус Морцех пьет, гневается и пребывает в глубоком горе. Если в канцелярии остались шпионы, неблагонадежные сотрудники или те, за кем числятся тяжкие преступления, то пусть заходят с докладом от сэра Филиппа. — Морцех собирался страдать с размахом.

— Будет исполнено.

— Да, еще одно, поставь в приемной щетку какую, и совок. Щетку из тех современных, которые хорошо собирают пепел. И железных банок, литров на пять каждая. Чтобы запас тоже был.

А еще маркиз очень любил чистоту.

— И да, закажи еще перьев, пачку, желательно из метрополии. А то местные долго не живут. — Марких огорченно вздохнул рассматривая измятое перо.

Секретарь снова поднял блокнот и принялся записывать.

Конец интерлюдии

— Дядя Салех! Дядя Салех! Поднимайся! Дядя Салех, пожалуйста, очнись! Нельзя спать!

Рей открыл глаза и тяжело сел. Багровое небо, по которому бежали фиолетовые облака. Все залито этим жутком светом. Каменистая равнина цвета запекшейся крови.

— Я… я тут. — Слова довались тяжело. Воздух с трудом проталкивался в легкие. Бывший лейтенант лихорадочно дышал, но кислорода не хватало. Татуировка на коже светилась так, что свет ее разгонял багровый сумрак вокруг.

Рей бросил взгляд на Аврору. Девочка, закутанная в багровый плащ, с испугом смотрела на Салеха. Тот попробовал подняться, но ноги резко подкосились, и земля метнулась на встречу. Рея замер, собираясь с силами, бросил взгляд на свои руки. Те покрылись потеками, словно были сделаны из воска, и их сунули в огонь.

— Что… что со мной…

— Это место меняет тебя. — Голос девочки стал глубже. Он принадлежал уже не ребенку.