Паровые сказки

— Объясню по порядку. Завещание вскрывается в тот момент, когда вы, Марийка и Йордан Костовы, окончательно и бесповоротно откажетесь от своих поисков и решите сойти с поезда. Для вскрытия необходимо два голоса. Я засвидетельствую волеизъявление ваших родителей, и вы вступите в наследство. Всё будет оформлено надлежащим образом. Конверт будет запечатан неопределённое количество времени. Я буду находиться здесь, с вами, и ожидать. Подписав все бумаги, вы сможете сойти на любой станции по своему усмотрению.

— Разве это возможно? — вырвалось у Йордана.

— Возможно, — заверил стряпчий. И, порывшись в карманах, извлёк странный амулет. Золотая шестерёнка в круге. А в самом центре круга — переливающийся всеми оттенками зелени драгоценный камень. — Этот амулет прислал мне ваш отец. Примерно два года назад. Сказал, что чуть позже мне откроется его предназначение, и велел хранить у себя. В инструкции сказано, что данный амулет является универсальным ключом от всех измерений, позволяющим пробиваться через пространственныетупики. Конечно, поезд должен стоять на месте. Мы дождёмся плановой остановки и спокойно сойдём на перрон.

Дети потрясённо молчали.

— Я должен задать вопрос, ради которого и явился сюда, — тихо произнёс стряпчий. — Готовы ли вы вскрыть родительское завещание прямо сейчас?

— Нет, — без колебаний ответил Йордан. — Не готовы.

Стряпчий перевёл взгляд на девочку.

— Ни в коем случае, — заявила Марийка.

На лице стряпчего появилась улыбка. Тёплая, как летний дождь.

— Вы же и так знали, — буркнул Йордан.

— Знал. Но мне приходится соблюдать формальности.

Сказав это, Жак Ларус поднялся с кресла.

— Не смею вас больше задерживать.

Воздухоплаватель направился к двери. Очередной раскат грома заставил Йордана вздрогнуть, но Ларус даже не сбился с шага.

— А можно вопрос? — робко произнесла Марийка.

Господин Ларус уже потянулся к дверной ручке. Реплика Марийки заставила его обернуться.

— Задавайте.

— Почему вы не зашли в «Вояж» на перроне? Для чего вам потребовался воздушный шар?

Гость поколебался, но всё же ответил:

— У меня есть маленькая слабость, госпожа Костова. Я просто люблю воздушные шары. И время от времени летаю над Стимбургом. Знаете, каждый уважающий себя юрист должен хотя бы раз в год подниматься в небо. Разрешите откланяться.

Дверь со щелчком закрылась.

Глава двадцатая, в которой измерения наслаиваются друг на друга

— В некоторых мирах Демиурги творили непонятные вещи, — доверительно сообщил сказочник по имени Антон Третьяков. Выглядел сказочник самым обычным образом. Аккуратная бородка, поношенный сюртук и парусиновые штаны. Казалось, Антон Третьяков большую часть своей жизни провёл в путешествиях. — После Отката это чувствуется особенно сильно. Взять, к примеру, Свифт. Эта планета расположена очень далеко, караваны торговцев из Преддверья туда не забредают. А это показатель. Так вот, все вы знаете, что для поддержания Дверей в рабочем состоянии требуется огромное количество энергии. Эта энергия стягивается со всего освоенного нами космоса в Преддверье, а там происходит перераспределение. А вы задумывались над тем, что творится в дальних секторах, из которых наши предки выкачивали больше всего жизненных соков? А там происходит всякая чертовщина. Искажается пространство, ускоряется и замедляется время. Открываются новые измерения. И что прикажете делать людям, которые живут в подвергшейся изменению реальности?

Все молчали, ожидая продолжения.

— Со Свифта всё началось, — вздохнул сказочник. — Оттуда Демиурги выкачали больше, чем нужно, и некие барьеры сдвинулись. Измерения стали пересекаться и наслаиваться друг на друга. Зоны аномалий вторглись в человеческие города. На одной улице и даже в одной квартире расстояния между объектами стали бесконечно удлиняться либо укорачиваться. Стали возможными непредсказуемые путешествия во времени. Из чужих измерений полезли жуткие твари, от которых пришлось срочно избавляться. Демиурги запечатывали опасные щели в пространстве, но их было слишком много. Стало нормой прыгать из города в город, просто войдя в туалет или на кухню. Но можно было и заблудиться, отправившись, скажем, на второй этаж своего дома. Попасть в какое-нибудь далёкое измерение, искажающее параметры вашего тела. Уйти и не вернуться. Картографы пытались наносить все аномалии на карту, помечать взаимосвязанные точки входа и выхода. Это работало неделю, максимум — две. Потом аномалии смещались, червоточины схлопывались. Многие покинули Свифт ещё до Большого Отката — и правильно сделали. Те, кто остался, решили переделать себя. Наши предки умели творить со своими телами любые вещи — спросите об этом у кракенов Преддверья. Жители Свифта вырастили поколение чувствующих. Тех, кто обладал паранормальными способностями, мог предсказывать векторы и частоту изменений. Эти люди продавали временные карты на чёрном рынке. Но были и другие проблемы.