Парс Фортуны

Первой моей победой стало то, что любимый разрешил мне рассортировать мусор в его квартире, завести три отдельных ведра. Правда, за это он попросил и ему сделать небольшое одолжение. Я с радостью согласилась, потому что должна была его поощрить. Сначала подумала, что речь идёт о чём-то, что мы ещё не делали в постели, хотя вроде бы мы уже испробовали всё. Но оказалось, что речь шла о скучной услуге. А потом он объяснил мне, как на этом можно зарабатывать очень хорошие деньги.

Деньги – не презренный металл, как считали мои родители. Это энергия, свобода, чтобы жить так, как хочется. Я смогла купить себе одежду, о которой давно мечтала. Правда, её приходилось скрывать от родителей, потому что они по-прежнему не одобряли, когда я вырывалась за пределы классического стиля. Переодеваться приходилось у Майи Фёдоровны, или нужно было ждать, пока родители уйдут.

Деньги давали и чувство собственной значимости. Я наконец-то могла помогать родителям, мне хотелось вернуть им хотя бы малую толику того, что они вложили в меня. Не из-за упрёков, их никогда не было. Просто это приятно – радовать близких. Но вместо ожидаемой благодарности мне учинили форменный допрос.

– Где ты взяла такую сумму денег? – спросил потрясённый отец вместо того, чтобы сказать спасибо и обнять повзрослевшую дочь.

– Заработала, – улыбнулась я.

– Это чем же? Ты понимаешь, что тут моя зарплата за полгода? А я заведующий кафедрой в «вышке»! Профессор!

Это была сумма, которая в среднем доставалась мне за неделю. Я считала это поводом для гордости, но отцу зачем-то были нужны подробности. Ох это уязвлённое самолюбие!

– Какая разница, папа? Подрабатывала после учёбы. Хотела вас порадовать.

– Доченька, наверно, ты долго копила? – с надеждой спросила мама. Она смотрела на меня странным взглядом, словно подсказывая ответ.

– Да нет, – растерялась я, – ну то есть да, копила, но не очень долго.

– Так чем же молодая девушка с неоконченным высшим образованием может заработать такую прорву денег? – повысил голос отец.

– Папа, ты на что намекаешь? – срывающимся голосом спросила я.

Ну почему, почему в родном доме меня всегда бьют по рукам?

– Я не намекаю, я спрашиваю прямым текстом и настаиваю на ответе!

Всё закончилось криками, взаимными обвинениями, слезами мамы, а потом и моими. Папа хлопнул дверью и ушёл. Это был первый и последний громкий скандал в нашей семье, где считалось верхом неприличия слегка повысить голос.

На следующий день я попросила прощения. Объяснила, что это была глупая шутка. Мне хотелось порадовать родителей, и я взяла кредит в банке.

«Дорогие родители, просто я вам очень за всё благодарна и вижу, как тяжело приходится сейчас нашей семье».

Папа с мамой были растроганы до слёз, долго обнимали меня. Потом мы все ещё раз просили друг у друга прощения. Всё закончилось тем, что папа категорично всучил мне сумму денег на «погашение процентов» и настоял на обещании, что я в тот же день закрою кредит. Мир в семье был восстановлен.

А я пребывала в отчаянье. Зачем мне деньги, если я не могу порадовать близких? Часть средств тратила на себя, часть откладывала на будущую квартиру (покупку которой тоже придётся как-то объяснять). Но мне хотелось быть полезной. Конечно, существовала умная благотворительность, проверенные фонды. Приятно помочь больным детям и инвалидам. Вот только они никогда об этом не узнают. А мне, эгоистке, хотелось видеть восхищённые и благодарные глаза родных.

И я такие глаза нашла. Моя дорогая Майя Фёдоровна деньги с удовольствием взяла. Она позволила сделать новый ремонт в её квартире, полностью заменить обстановку. Со слезами благодарности на глазах она брала пухлые пакеты с наличными, которые я ей приносила. Мы договорились, что моим родителям она скажет, что внезапным благополучием обязана наследству от умершей двоюродной сестры.

* * *

Неожиданная боль пронзила моё тело. Первой была мысль о возвращении воздействия злобной Ирины. Но нет, я просто вылетел подобно пробке из-под шампанского из странного прошлого Анечки.

Снова очутился в странном тумане, на этот раз окружённый тенями, которые тянули ко мне свои щупальца. Они уже не казались снулыми рыбками или слепыми котятами. Их действия были осмысленными. Изо всех сил рванулся из тумана туда, где, по моим ощущениям, всё же должен был располагаться какой-то верх.

И влетел в своё тело. Меня шатнуло. Чтобы не упасть, я вцепился в стоящего рядом Кирилла. И услышал крик Анечки:

– Мальчики, не надо!

Глава 39 Дивная парочка

Оказывается, первым делом Анечка, схватившись за щёку, метнулась к двери на кухню, поспешно закрыла её и для верности вцепилась в ручку. Ей было важно, чтобы наш скандал не услышали в гостиной. Побывав в прошлом девушки в качестве внутреннего наблюдателя, я стал куда лучше её понимать. Но вернуться в своё тело было приятно. Ещё раз убедился на практике, что приятно быть именно собой и никем другим.