Парс Фортуны

Мы с Кириллом стояли в опасной близости, я держал его за грудки и с ненавистью смотрел в его глаза, в которых почему-то плескалось удовлетворение. Какие там у него корочки? Хочет воспользоваться служебным положением? Мне плевать. Он не при исполнении. Воспользуется своими связями? Что же, а я тогда – своими способностями.

Управлять ими я ещё не умел. Но это вопрос времени. Да и без всяких способностей я не могу отказать себе в удовольствии съездить по этой самодовольной роже.

– О, какие мы грозные. – «Птичка» не пыталась освободиться, а откровенно насмехалась. – Пойдём выйдем!

– Кирилл, – очень спокойно и ровно произнесла Анечка, – сейчас ты зайдёшь в гостиную, поблагодаришь хозяйку за прекрасный приём. После этого скажешь, что, к твоему глубочайшему прискорбию, у тебя неожиданно образовались срочные дела и ты вынужден нас покинуть. И я настаиваю – выбирай выражения. Затем уйдёшь. Между нами всё кончено. А если ты не сделаешь то, что я говорю, я прерву и наши деловые отношения. Николай, я очень прошу вас – просто вернитесь в гостиную.

На лице мужчины возникло совершенно искреннее изумление, он рывком оторвал мои руки, резко развернулся к девушке:

– Аня!

– Это не шутка, Кирилл.

– Прости, я думал, ты поняла… – он с досадой оглянулся на меня и прошептал: – Нам надо объясниться. Наедине.

– Нет, об этом не может быть и речи.

– Если ты хочешь, чтобы я выполнил твои условия, удели мне пять минут. Всего пять.

Девушка заколебалась. Было видно, что ей не хочется скандала в доме Майи Фёдоровны. Она вымученно посмотрела на меня.

– Мне выйти? – спросил я.

Кирилл благоразумно молчал. Если бы «птичка» посмела сейчас вякнуть, дипломатия его подружки пошла бы прахом. Лёгкий кивок. Что же. Это её жизнь. «Я могу набить морду Кириллу и вне квартиры», – успокоил я себя.

Я честно дошёл до гостиной и понял, что забыл свой чистый стакан, но возвращаться, разумеется, не стал. Гости увлечённо обсуждали, что больше развивает интеллект – гуманитарные или технические науки. Майя Фёдоровна слегка раскраснелась и разгорячилась, но ровно настолько, насколько могла себе позволить интеллигентная дама. Антон Леопольдович снисходительно-добродушно улыбался, что говорило о его отношении к гуманитариям лучше любых слов.

– О, Николай, – спохватилась хозяйка, – думаю, пришло время для чая. Пойду принесу тортики и чашки.

– Не нужно, – поспешно вмешался я, – Анечка с Кириллом уже занимаются подготовкой на кухне.

Лёгкое облачко скользнуло по лицу Майи Фёдоровны. То ли ей было жалко сервиза в неумелых лапах Кирилла, то ли в принципе упоминания его имени в своём доме.

– О нет, это не мужское дело, – хозяйка решительно поднялась.

Я призвал на помощь всё своё обаяние.

– Майя Фёдоровна, я настаиваю, – тут я выдал обольстительную улыбку. – Вы нам организовали потрясающий приё… обед. Разрешите, я сам помогу Анечке. Пожалуйста, отдыхайте.

Отсижусь в ванной, дам молодой паре всласть выяснить свои отношения. Но я задумался и обнаружил себя у закрытой кухонной двери, из-за которой доносились разгорячённые, хотя и приглушённые голоса. Видимо, разговор шёл по кругу.

– Ты меня ударил! – гневным шёпотом кричала Анечка, справедливо полагая, что после этого говорить более не о чем.

И я был полностью с ней согласен.

– Прости, – так покаянно и смиренно отвечал Кирилл, что я чуть было не открыл дверь, чтобы посмотреть на такое зрелище вживую, – думал, что ты не будешь возражать. Это была часть плана.

– План состоял не в этом! Я и так начала говорить про тот день, чего ты не поддержал?

– Этот дебил тебя перебил, не успел! Но потом ты, вместо того чтобы вернуть разговор в прежнее русло, увела меня на кухню! А дальше вы заговорили про свою культуру-мультуру.

Что? Дебил, значит? Хорошо. Я сжал кулаки. Меня настолько завело оскорбление «птички», что я чуть было не пропустил самое важное. У парочки относительно меня был план!

– И чего ты хотел добиться, ударив меня? – голос Анечки уже немного смягчился, что я отметил с большим сожалением.

– Хотел выйти с ним поговорить. Пара приёмов, пощада, потом откровенный разговор.

Да за кого этот лох меня держит? Думает, уложит меня на обе лопатки? Интересно, какой борьбой он занимается, что так полагается на свои «приёмы»? И с чего он решил, что я буду просить пощады? И тем более откровенно с ним разговаривать?

– Кирилл, – начала Анечка, и я подумал, что она скажет, что бить людей нехорошо, но она сказала совсем другое, – с чего ты решил, что ты бы с ним справился?

– У меня осталось немного, – буркнула «птичка», – успел плеснуть в его сок. Который ты унесла!

И снова Анечка меня удивила, виновато пробормотав:

– Извини, я не знала.

– Надо было думать! Наблюдать! – заявил Кирилл, поняв, что отыгрывает позиции.