Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]

— Сколько еще дачников здесь живет? Семь или восемь? Скоро ты наверняка докажешь, что каждый из них совершил убийство. И следующим летом будешь жить здесь один-одинешенек на пустынном пляже в компании только твоих собственных детей. Впрочем, и их общества больше чем достаточно. Но если говорить серьезно, — продолжал я, — в поведении профессора в вечер убийства тебя ничто не настораживает? Подумай как следует! Он — врач-хирург. Каких бы успехов он ни достиг, ему, наверное, не раз доводилось видеть смерть под скальпелем на операционном столе. Он сам признался, что не испытывает в связи со смертью фру Юлленстедт особенного горя. Заметь, кстати, он всегда называет ее фру Юлленстедт, а не тетя Беата! Тем не менее — и это самое удивительное! — смерть ее, когда он находит ее мертвой, производит на него такое сильное впечатление! Ева Идберг сказала нам, как он мертвенно побледнел, упал на стул и чуть было, по ее словам, не потерял сознания. Даже если она преувеличивает, есть все основания полагать, что он был глубоко потрясен. Чем?

Министр присвистнул:

— Ты хочешь сказать, это было убийство, совершенное из милосердия? Возможно! Кристер знал, что Беата проживет всего несколько месяцев и что они будут для нее мучительными. Может, она сама попросила его об этом?.. Мне показалось, он свободнее и легче заговорил о ней после того, как сказал, что теперь она избавлена от боли. Ты это тоже заметил? Но зачем он сказал, что знал о ее болезни? Правда, это все равно выплыло бы на свет и стало бы известно от ее врача в городе или как-то иначе. А потом, когда он опять пришел к ней, на этот раз уже с Евой Идберг, он вдруг понял, что наделал и чего это будет стоить ему самому. И тут — бац! — у него нервный срыв.

— Нет, — сказал я, — вряд ли дело происходило именно так. Врачу, хочешь не хочешь, приходится становиться свидетелем страданий и мук, со временем он привыкает к ним. И потом, его и Беату не связывали тесные отношения. Его реакция объясняется другим.

— Чем же?

— Может, — пробормотал я, — может, он увидел в саду не просто тень? Вспомни, он — один из лучших стрелков страны! «Твердая рука и зоркий глаз», ты сам говорил. Я считаю: он хорошо рассмотрел человека или узнал по характерным движениям, возможно по походке. Когда он затем обнаружил мертвую Беату, он тут же понял, кого видел несколько минут назад. Нервный срыв произошел с ним не оттого, что он обнаружил убитую. Он открыл для себя в этот момент, что знакомый, которого он только что видел, — убийца!

9

Губернатор обихаживал лопатой садовую дорожку. Работал он весьма оригинальным и бессистемным образом. Воткнув лезвие лопаты в травяную кочку, он наваливал свое долговязое туловище на ее черенок и, сощурившись, устремлял свой взор вперед, словно выискивая вдали объект следующей атаки. Впрочем, это было совершенно излишне, поскольку стоял он в самой чаще разросшихся на дорожке травяных джунглей. Наметив следующую цель, он снимал туловище с лопаты, проходил несколько шагов вперед и снова принимался за работу. Естественно, садовая дорожка под его рукой постепенно приобретала вид сильно драной кошачьей шкуры.

Поприветствовав нас, губернатор с явным вздохом облегчения отбросил лопату.

— Пойдемте в дом, выпьем чашку чая! Сигне нам очень обрадуется, вот увидите… ей сегодня немного не по себе.

И Сигне в самом деле обрадовалась. Маленькая круглая дама обняла Министра, дружески похлопала меня по руке, а потом усадила нас в плетеные кресла на веранде, велев сидеть тихо и не суетиться, пока она не накроет стол к чаю.

Когда мы напились и наелись до такой степени, что при всем желании не смогли бы предаваться чревоугодию дальше, Сигне допросила нас с пристрастием. После этого она наконец оставила свои хозяйские хлопоты, извлекла вязание и дала волю переполнявшим ее чувствам.

— Я ужасно расстроена. Бедная тетя Беата! Сколько раз я говорила ей, что не стоит одной в ее возрасте жить в отдельном доме! Сколько раз просила ее поставить в доме телефон! Нет, она упрямилась, как все старики. Что поделаешь, они хотят жить так, как жили всегда! — Сигне остановилась и чисто машинально попыталась угостить нас печеньем с пряностями, которое, по ее словам, «только лежит и сохнет». Министр, в общем-то отличающийся редким добродушием (когда его не одолевает детективная лихорадка) и никогда не изменяющим ему хорошим аппетитом, легко дал уговорить себя. Я вспомнил тем временем, что Сигне — здешняя и что она выросла в крестьянской семье на Линдо. Они с Магнусом играли здесь еще в детстве и, наверное, помнили Беату с ранних лет.

Я тут же спросил ее об этом.