— Так, все бежим отсюда, — закричала Элизабет. — Бежим к чертям собачьим!
Девушки пулей понеслись к машине, сзади послышался страшный рев. Изменившаяся девушка вскочила на четыре конечности, передние конечности у нее стали длинными и когтистыми, задние, наоборот, укоротились. Вокруг удирающих девушек несмолкаемо шло шипение и обвинительное стрекотание.
— Элизабет, дави на газ, скорее, эта тварь сейчас сожрет нас! — закричала Рейчел.
— Дура ты Рейчел, это ты все придумала, значит ты виновата! Тебе и отвечать! Все со своей дурацкой наукой, как курица с писаной торбой!
— Я сказала, гони отсюда!
Машина резко тронулась с места и Элизабет выжала педаль газа, при этом лихорадочно теребя рычаг переключения скоростей, путано давя на сцепление, да еще и чуть не врезалась в машину, которая ехала по соседней противоположной стороне. Та бешено забибикала. Девушки стали быстро уезжать от места происшествия, но тварь понеслась за ними, пугая своим рыбьем зубастым ртом. Неслась тварь также быстро, как и ехала машина.
— Ну и что мы с этим теперь будем делать? — крикнула Элизабет.
— Гони быстрее, она сейчас бросится на нас!
Однако тварь отвлеклась на машину, которая пронеслась мимо них в противоположную сторону. Это была старая газель с надписью «РУССКИЕ ПЕЛЬМЕНИ». За рулем сидела тучная женщина с тройным подбородком. Тварь бросилась на газель, протянула длинную тощую руку и, содрав дверь, выдернула женщину водителя. Раздался крик ужаса. Газель потеряла управление и ушла в кювет. Тварь стала кромсать женщину. Тем временем девушки быстро уезжали оттуда на предельной скорости.
— Что о нас сказал бы бацька Лукошенко? Если бы знал, что мы натворили в его стране? — произнесла Элизабет крепко держась за руль.
— Ничего страшного, — ответила Рейчел. — На то он и бацька, чтобы решать такие проблемы.
Сзади, издалека, раздался страшный рев, Элизабет съежилась от страха.
— А что скажут теперь белорусы?
— Они справятся с этим, — спокойно ответила Рейчел, — ничего страшного. Подумаешь… Белорусы поймут.
У Рейчел завибрировала книга Борхеса.
— Я вас обеих повешу за ноги и буду шатать! — прорычала Кобра Фохт.